какую-либо силу природы и, в интересах хозяйства, необходимость в крупном масштабе использовать ее или сдерживать ее разрушительные действия при помощи сооружений, возведенных рукою человека, играет решающую роль в истории промышленности. Примером может послужить регулирование воды в Египте, Ломбардии, Голландии или в Индии, Персии ит. д.». Здесь особенно характерно, что Маркс выбирает как раз те случаи, в к-рых влияние природных условий сказывается на ускорении образования самой «экономической ткани» человеческого общества. Марксовская точка зрения на «географический фактор» одинаково далека как от преувеличения его значения, к-рым страдают нек-рые географы не-марксисты, так и от какого-либо его преуменьшения.
При объяснении различий в историческом развитии разных стран, различие природных условий, конечно, должно учитываться в первую голову.
Но, согласно Марксу, географическая среда воздействует на человека не непосредственно, а через посредство среды общественной; при чем и степень и самое направление этого воздействия не остаются постоянными, а изменяются в зависимости от изменений самой общественной среды.
Лит,: Блестящая популяризация взглядов Маркса по этому вопросу дана Плехановым в ряде произведений: «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю»; «Очерки по истории материализма», стр. 112—119, М., 1922; «История русской общественной мысли», т. I, стр. 22—51, М., 1919 и др. Особую главу посвящает этому вопросу также Бухарин в своем учебнике по «Теории исторического материализма», ГИЗ, 1922, стр. 112—142. н. Баранский.
АНТРОПОГНОЗИЯ (от греч. anthropos — человек, gignosko — познавать), наука о человеке. Устаревшее и оставленное в настоящее время название антропологии.
АНТРОПОИДЫ (от греч. anthropos — человек), то же, что человекообразные обезьяны (см.).
АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА криминалистов возникла в Италии в 70 гг. прошл. в.
Сущность ее учения, развитого в трудах ее основателя Чезаре Ломброзо (1836—1909), сводится к следующему: преступление есть естественное явление, как рождение, болезнь, смерть и т. п., поэтому причины преступности лежат в самой психо-физиологической природе человека. Существует «прирожденный преступник», обладающий целой серией особых анатомо-физиологич. и психических свойств, делающих его как бы фатально t обреченным от рождения на совершение преступлений. К анатомо-физиологическим свойствам его Ломброзо относит: неправильную, безобразную форму черепа, раздвоение лобной кости, малую зазубренность краев черепных костей, асимметрию лица, неправильность строения мозга, притупленную восприимчивость к боли и др.
В качестве психических особенностей прирожденного преступника Ломброзо указывает — сильно развитое тщеславие, отсутствие раскаяния и угрызений совести, гордость, мстительность, непредусмотрительность, склонность к татуировке, особый язык преступников — жаргон. Ломброзо и его ученики исследовали преступников буквально сголовы до пят, везде находя какие-либо отклонения от нормального типа человека. На протяжении своей деятельности Ломброзо давал различные объяснения прирожденной преступности. Сначала он объяснял ее атавизмом (см.): преступник — это дикарь, к-рый родился среди блестящей европейской цивилизации и потому органически не может приспособиться к ее правилам поведения. Потом он объяснял прирожденную преступность, как явление «нравственного помешательства»; наконец, впоследствии он стал рассматривать ее как форму эпилепсии. Несмотря на живейший интерес, к-рый вызвала к себе А. ш., и ее первые успехи на пути широкого научного признания, учение Ломброзо ныне не пользуется уже кредитом даже среди буржуазных криминалистов. Оказалось, что нет ни одного антропологического признака или их комплекса, на основании к-рого можно было бы прирожденного преступника выделить из общей массы непреступных людей. «Признаки» прирожденного преступника встречаются как у преступников, так и у нормальных людей. К тому же, среди самих уголовных антропологов существует масса противоречивых утверждений о характерных признаках прирожденного преступника и о степени их распространения среди преступников. Тип прирожденного преступника, нарисованный Ломброзо, является продуктом слишком поспешного и совершенно неосновательного обобщения первых результатов изучения личности преступника. Не выдерживает критики и объяснение происхождения «прирожденного преступника». Совершенно неосновательно объяснение его атавизмом. Представление о дикаре, как о мстительном, грубом, бессердечном и жестоком существе, является чистейшим вымыслом и опровергается данными внимательных наблюдателей дикарей. Нравственный облик дикаря нередко является недосягаемым идеалом нравственности для современного буржуа. Не может объяснить преступность и эпилепсия, т. к. она встречается лишь у небольшого числа преступников. Многие закоренелые преступники не обнаруживают никаких признаков эпилепсии, и многие эпилептики никогда никаких преступлений не совершали. Нельзя одновременно объяснить преступность атавизмом и нравственным помешательством, сравнивать дикаря с нравственно-помешанным абсурдно. Кроме того, современная психиатрия отвергает возможность помешательства, ограничивающегося лишь нравственной сферой: нравственно-помешанный обладает более или менее скрытым общим поражением психики. Несостоятельна и самая идея прирожденного преступника, которая была в конце-концов оставлена и самими антропологами-криминалистами, поскольку они признали возможность того, что человек, обладающий свойствами прирожденного преступника, может и не совершить преступления. Наконец, совершенно ошибочно и исходное положение Ломброзо, что преступление является естественным, биологическим явлением. На самом же деле — преступление есть явление социальное.
