АРГЕНТИНАарендаторов возникло широкое забастовочное движение, завершившееся частичною победою. Однако, по причине полного отсутствия у фермеров экономической свободы, краткосрочности арендных договоров и земельной спекуляции, связь фермеров с землей чрезвычайно слаба.
Классовое расслоение в аргентинской деревне выражено весьма резко. В руках крупных землевладельцев сосредоточены громадные пространства, мелковладельческие хозяйства (granjas) совсем не развились. На периферии больших городов развилось чисто-спекулятивное дробление земель на мелкие участки, на к-рых отчасти возникли карликовые хозяйства. Такие же карликовые хозяйства возникли вдали от городов, — у торговцев, снабжающих большие фермы товарами из города. — Среднее крестьянство слабо. Сельская беднота значительна. Безземельное крестьянство вместе с сельским пролетариатом весьма велико. Внедрение капитализма в с. х-во усугубляет классовое расслоение. Отдельные группы буржуазии пытаются использовать брожение в крестьянстве. В провинции Хухуй на провинциальных выборах 1924 радикалы обещали крестьянским избирателям раздел латифундий, но обманули после победы на выборах. Крестьяне приступили сами к разделу латифундий.
Реформисты, в чьих руках находится Аргентинская Сельско-Хозяйственная Федерация, заявляют себя сторонниками раздела латифундий между крестьянами, но на легальной основе парламентского акта.
Консерваторы, тревожась за судьбу крупной земельной собственности, выдвигают программу наделения безземельного крестьянства участками из остатков государственных земель, наименее плодородных (государственные земли вместе с провинциальными доменами составляют приблизительно 77, 5 милл. га), — что содействовало бы вдобавок обеспечению крупных владений рабочими руками и повышению земельной ренты крупных владельцев более плодородных земель.
А. Дробинский.
VII. Исторический очерк.
Сведений о древнейшем населении территории нынешней А. не сохранилось; ко времени начала европейской колонизации (16 в.) она была заселена индейскими племенами (арауканцы, гуарана, шарруа и др.), в числе к-рых были антропофаги (людоеды).
Устье Ла Платы открыто было португальскими моряками в 1512, с 1515 — сюда направляется ряд испанских экспедиций (де Солис, Се б. Кабото, де Мендоса, Кабеса де Вака и др.), к 1580 закрепивших за «испанской короной» бассейн Ла Платы. Завоеватели не встретили особенно сильного сопротивления ни в период захвата края, ни в позднейший период его эксплоатации.
В 1618—1620 установлено было административное деление территории (составлявшей, как и прочие юж. — америк. колонии, личную собственность короля) — на две провинции: 1) территорию Буэнос — Айреса (основ, в 1535), Санта-Фе, Энтре-Риоса и Корриентеса и 2) Восточную полосу (при 272 близительно — территория соврем. Уругвая).
Управление поручено было особому гражданскому и военному губернатору, к-рый в порядке административного надзора был формально подчинен губернатору Перу, но фактически подчинялся непосредственно королю. Должность эта продавалась за очень высокую плату, к-рую губернатор покрывал поборами с управляемых провинций и продажей административных должностей.
Земли распределялись по преимуществу крупными площадями, на льготных условиях, с правом пользования трудом туземцев, закреплявшихся за поместьем. Эксплоатация провинций велась хищнически; главную роль в первоначальной эксплоатации края играли иезуиты, к-рым поручено было (королевским декретом 1609) «христианизировать страну». Им были предоставлены особенно крупные льготы не только в смысле отвода их общинам лучших земель, с наибольшим количеством крепостных, но и в смысле предоставления им монополии некоторых видов торговли (америк. «чай» и т. д.).
Привилегий этих иезуиты были лишены только в 1757. Подчиняясь собственному духовному начальству и находясь вне компетенции губернатора, иезуиты создали в стране своего рода двоевластие, играя значительную политическую роль и неоднократно устраняя — всеми способами вплоть до убийства — неугодных им губернаторов.
Золота (и вообще металлов) в стране было найдено мало (хотя рудники стали разрабатываться уже в конце 16 в.); народное хозяйство ограничивалось скотоводством и земледелием (первоначально в слабой степени); ввиду этого в Мадриде мало интересовались А., как страной малодоходной; она жила совершенно обособленной от метрополии жизнью; связь фактически поддерживалась лишь запретом вести торговые сношения с какой-либо иной страной, кроме Испании, — запретом, чрезвычайно вредно отзывавшимся на экономике страны. Поскольку, вместе с тем, испанское правительство ничем не поддерживало Ла Плату, населению к-рой приходилось собственными силами не только вести борьбу с туземными племенами, в 17 в. неоднократно восстававшими, но и с португальцами и англичанами, покушавшимися на захват побережья, — испанское население А. относилось враждебно к метрополии. Мелкие уступки, сделанные центральным правительством во второй половине 18 в., — когда несколько упорядочена была администрация края, при чем территории современных нам Боливии, Парагвая, Уругвая и А. были объединены в одно вице-королевство, с центром в БуэносАйресе (1776), и населению предоставлено было право вести торговлю с другими областями Ю. Америки, — не могли смягчить недовольство. К этому времени относятся и упорные попытки англичан овладеть провинциями Ла Платы, приведшие в 1806—07 к временному захвату ими Буэнос-Айреса и Монтевидео. Использовав события в Испании в начале 19 в., приведшие к низложению испан. династии и воцарению Иосифа Бонапарта, — провинции Ла Платы образовали 25 мая 1810 революционный союз — «хунту»,
