покровительством государственной власти — халифов, и после потери ее поддержки пришли в упадок. Проводниками научнофилософской культуры на средневековом Востоке были сирийские христиане из секты «несториан» (см. Несториане). Несториан было много в Сирии. Они имели здесь процветавшую научно-философскую школу в г. Эдессе; тут преподавались греческая медицина и философия, переводились на сирийский яз. сочинения Аристотеля и других древних ученых. Когда школа эта, как руководимая еретиками, была в 489 закрыта при имп. Зеноне, большинство ее учителей бежало в Персию, где и было радушно принято царями (из династии Сассанидов). Эти ученые основали в Персии школы в Низибисе и Гандисапоре (Academia Hippocratica); из этой последней вышли учителя арабов в медицине и философии. По приказанию свободомыслящего халифа аль-Мамуна (813—833), в Багдаде была образована целая колония переводчиков, издавшая в сирийских и арабских (по большей части с сирийского) переводах сочинения Аристотеля, многих древних аристотеликов (Александра Афродизийского, Темистия), неоплатоников Порфирия, Аммония, знаменитого врача Галена и др. Вскоре в мусульманстве сложилась своя, магометанская «схоластика», т. н. «калам» (от греч. kalamos — сначала «тростник», потом «палочка для писания, сделанная из тростника», т. — е. перо, потом «сочинение», «речь»).
Представители ее назывались мотек алимами, т. — е. «беседующими», «рассуждающими», п. ч. они подвергали обсуждению положения религии, к-рые наивно веровавшей толпой слепо принимались за непререкаемые истины. При этом часть мотекалимов (свободомыслящие рационалисты того времени) стала выступать против мусульманского правоверия с сомнениями и возражениями, за что их прозвали мутазилитами, т. — е. «отколовшимися», «отделившимися». Мутазилиты отвергали, напр., абсолютное божественное предопределение и признавали свободу воли и нравственную ответственность человека. Аль-Мамун возвел рационалистическое богословие «мутазилитов» на ступень государственного вероисповедания. Против мутазилитов выступила ортодоксальная группа — «ашариты» (последователи аль-Ашари, 873—935), строго державшиеся теории божественного предопределения. Однако, даже мутазилиты были слишком близки к мусульманской догматике, чтобы усвоить те воззрения Аристотеля, которых никак нельзя было соединить с ортодоксией, — особенно: 1) учение о вечности мира (и, следовательно, отрицание творения его богом из ничего), 2) понимание божества, как находящегося в вечном покое «первого принципа» всякого движения в мире, как’ отвлеченной мыслящей себя самое мысли, совершенно не вмешивающейся в жизнь природы и мировой процесс (следов., отрицание откровения, чудес, таинств, молитвы и т. д.), 3) признание непреложности законов природы и т. д. Равным образом, не совсем ясное учениеАристотеля об индивидуальной душе стало получать у нек-рых арабских мыслителей истолкование в смысле отрицания ее бессмертия. Отсюда враждебное, в общем, отношение всех мотекалимов к Аристотелю. Но еще с 9 в. у арабов появляются и независимые от религиозных точек зрения мыслители — «философы», к к-рым правоверные относились подозрительно, а часто и враждебно. Один из философов 12 в. так формулировал основное различие между «философами» и мотекалимами: «Философы называют бога первой причиной; мотекалимы же всячески избегают этого обозначения и называют бога создателем: ибо — говорят они — если назвать его первой причиной, то тем самым будет признана одновременность существования бога и мира; а это приведет к признанию вечности мира («ибо бог вечен»)».
Как и у древних греков, философия у арабов принципиально и в существенном не отделялась от науки, и все арабские философы были в то же время математиками, астрономами, физиками, врачами и т. д.
Их главный авторитет, Аристотель, — па словам Аверроэса — «есть правило и образец,, к-рый природа создала, чтобы показать совершенство человека. Учение Аристотеля есть высшая истина, п. ч. его ум был пределом человеческого ума». Однако, к собственно аристотелевским воззрениям примешивались у арабов и взгляды неоплатоников, т. к. у них были в ходу составленные неоплатониками комментарии к Аристотелю, по-своему преломлявшие его учение. Враждебное отношение правоверных к свободной научно-философской мысли вызвало во второй половине 10 в. компромиссную попытку. В г. Басре образовалось тайное «Братство верных друзей» — или, по другому переводу, общество «непорочных братьев», «братьев чистоты (истины)», — поставившее себе целью, не отрицая внешне ислама, защитить и популяризировать научно-философское знание. Для этой цели ими была составлена научнофилософская энциклопедия из 51 трактата, носившая эклектический характер. В научной своей части энциклопедия эта стояла на почве аристотелизма, в мистической и магической — на почве неопифагорейства, неоплатонизма, особенно позднейшего (учения об эманации, о мировом уме и мировой душе, об иерархии духов; неопифагорейская символика чисел и т. д.). Однако, и такой компромиссный характер не спас эту энциклопедию от фанатизма врагов науки и философии: позже ее жгли вместе с сочинениями «философов». Мистико-магическая реакция, благоприятная для мусульманского правоверия, окончательно одолевает свободное развитие науки и философии у восточных арабов к концу 11 в., у западных (в Испании) — столетием позже. Под влиянием неоплатоновской (а частью и буддийской) магии и мистики формируется новое теософское направление — суфизм (см.), совершенно отрицающий науку и философию, скептически относящийся к познанию, требующий отказа от своей индивидуальности, от бодрой
