столкновения войск Цезаря с александрийским населением, но позднее получила приращение в виде знаменитой Пергамской библиотеки (при Антонии). После превращения Египта в римскую провинцию развитие ее не могло не замедлиться, а общий упадок античной культуры привел к ее постепенному распылению и уничтожению; так, в конце 3 в. (273) она сильно пострадала при подавлении народного восстания, в конце 4 в. (в 389 или 391) был упразднен и разрушен толпой христиан-фанатиков храм Сераписа, где помещалась вторая часть А. б.; последние остатки погибли, невидимому, в эпоху арабского владычества. Александрийская библиотека оказала в свое время глубокое влияние на книжное дело — как со стороны обработки текста, так ц внешней формы книги.
Лит,: V. Gardthausen, Alexandrinische Bibliothek, 1924; его же, Handbuch der wissenschaftlichen Bibliothekskunde, 1922 (стр. 112 сл. литер.); W. Schubert, Das Buch bei den Griechen und ROmern, 1921 (2 — ое изд., стр. 45): статья «Bibliotheken»; Pauly-Wissowa, Realenzyclopadie d. klassischen Altertumswissenschaft.
АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ ПОЭЗИЯ, поэзия
Александрийской эпохи (см.). Внутренним двигателем ее развития явился своеобразный романтизм разлагающегося общества, к-рое стремилось воскресить все роды древне-греческой. поэзии. Появляются различные типы эпоса, гимны, эпиграммы, элегии, драмы, но все это выходит искусственным, манерным, лишенным живой творческой силы. Культ формы, книжность, академизм — отличительные черты А. п. Поэт и ученый часто сливались в одном лице: таков был, напр., Каллимах (3 в.) — ученый, составлявший гигантский историко-литературный каталог в 132 книгах, и, вместе с тем, придворный поэт — эпик и эле гик (дошли его гимны, а недавно найдена его повесть о любви Антония и Кидиппы); таков был знаменитый астроном и математик Эратосфен, писавший одновременно и астрономические и мифологические поэмы. Поэтические сюжеты подавляются мифологическим балластом. Реакция против утонченной городской культуры, расцветшей благодаря политической централизации и мировой торговле, вызвала в александрийском обществе романтическое стремление к природе и идеализацию деревенской жизни. Появляется идиллия, нашедшая завершение в творчестве Феокрита (3 в.), оказавшего сильное влияние и на поэзию Западной Европы (напр., на сентиментальную пастораль, см. Буколическая поэзия). Трагедия и комедия уступают место небольшим сценам из городской будничной жизни (мимы, см.). В лирике звучит крайний субъективизм — результат отсутствия широких общественных течений, а изнеженная распущенная жизнь торгового города придала поэзии эротический характер. Логическим завершением всего этого периода ученой, неискренней поэзии служит дидактическая поэма, напр., «Феномены» Арата (4 в.) в двух книгах: первая содержит изложение господствовавших в то время астрономических знаний; вторая представляет собою курс популярной метеорологии в стихах. Поэт александриец — человек с боль 172
шой книжной эрудицией, опытный версификатор, точный, трудолюбивый, холодный.
Лит.: Зелинский, Ф., История античной культуры, ч. II, M., 1915; Круазе, А. и М., История греческой литературы, перев. В. Елисеевой, П., 1916; С о n a t, La podsie alexandrine sous les trois premiers Ptolemies, P., 1882; Susemihl, Geschichte der ^riechischen Literatur in der Alexandrinerzeit, 2 B., Leipzig, 1891—92.
АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ. Под этим именем известен период истории греческой философии, начинающийся с 3 в. до хр. э. и заканчивающийся к 7 в. после хр. э.
Александрийским он называется потому, что г. Александрия, благодаря своему географическому положению в центре пересечения важнейших торговых путей Востока и Запада, являлся средоточием умственных запросов и всей духовной жизни эпохи. Это значение Александрия приобрела после того, как Греция потеряла свою политическую независимость и Афины лишились своего первенствующего значения, как центра тогдашней духовной жизни и образованности. С распространением власти Александра Македонского на Востоке широко прививается греч. язык (скоро вульгаризованный), а вместе с ним и эллинская культура. Столь резкая до сих пор противоположность между «варваром» и эллином стушевывается, и постепенно создается почва для космополитических учений об единстве народов. По почину перипатетика Димитрия Фалерийского, в Александрии была основана богатейшая библиотека, к-рая сразу сделала Александрию средоточием научной мысли того времени. Александрия с самого начала сделалась той ареной, где греч. мысль непосредственно сталкивалась со всевозможными восточными религиозными сектами. Преобладающее религиозное умонастроение усугублялось еще тем, что сознание распада древне-эллинского мира, политического крушения Греции в 3 в. до хр. э. было вместе с тем сознанием гибели демократических принципов и вообще политических интересов; торжество реакционных настроений облекалось неизбежно в формы мистических учений. Отсюда основная черта А. ф. — эклектизм. Она пытается соединить религию и философию, греч. науку и восточную мифологию. Различия между отдельными сектами, философскими школами, даже между греч. наукой и восточной мифологией, по мнению александрийских философов, вытекают из непонимания этих сект и школ. На самом деле истинное понимание их приводит к единой мудрости, к мистике и к теософии. Понятно поэтому, что из существующих греч. школ А. ф. сделала отправным пунктом своих теорий наиболее мистическое и неоформленное направление — платонизм пифагорейского толка. Пифагорейские символы позволяли связывать диалектику с откровением, космогонию платоновского «Тимея» — с магией и т. д.
В А. ф. различают три направления: 1) иудейско-александрийское, 2) неопифагорейское и 3) неоплатоническое. Иудейско-александрийское направление развивалось, гл. обр., евреями, к-рые в большом числе переселились из Палестины в Александрию и составляли значи-
