мили брошенные отделившимися провинциями остатки коренных австр. земель в «не* мецко-австрийское государство» — Немецкую А. Лидеры австр. с. — д. постарались впоследствии изобразить эти октябрьские и ноябрьские дни, как «революцию». Это неверно. Революции не было. Напротив: было всемерное стремление предотвратить возможную, в силу ярко-революционного настроения рабочих и солдатских масс, революцию. Только на это и оказались способны растерявшиеся руководители всех политических группировок, «оставшиеся» после ухода национальностей А. (тоже отнюдь не революционных), и в первую очередь — социал-демократы, приложившие все усилия к тому, чтобы ввести в соглашательское мирное русло создавшиеся в первые же дни, по русскому образцу, советы рабочих и солдатских депутатов. — Растерянность имела, впрочем, свои основания. Развал А. — Венгрии разбил в куски то хозяйственное целое, к-рое представляла собой старая монархия, оставив немецкоавстр. земли экономически-беспомощными.
На сохранившейся за немцами территории не было ни сырья, необходимого сосредоточенным здесь заводам, покрывавшим до войны своим производством потребности всей огромной территории Габсбургской монархии, ни достаточного количества хлеба для прокормления населения, главной массой своей сосредоточенного в городах.
Каждое отделившееся государство не только уносило с собой часть этих необходимых А. источников сырья и хлеба, но озлобленнодемонстративно повертывалось спиной к Немецкой А., в к-рой они видели опору былого их национального угнетения. Едва утвердив свое отделение, они отгородились таможенными заставами, воспретив вывоз в А. хлеба, угля и сырья, без к-рых А. существовать не может. Первой мыслью австр. политиков всех лагерей, вплоть до c. — д., было сомкнуться немедленно с Германией, войти в ее хозяйственную систему. В этом смысле было принято постановление Национальным собранием 30/Х 1918, т. — е. даже раньше, чем разрешен был вопрос о форме правления; о Габсбургах «забыли в суматохе развала»: республика была провозглашена лишь 12/XI под явным впечатлением событий 9/XI в Германии и после того, как 11/XI Габсбург отрекся от престола. Постановление о воссоединении Немецкой А. с Германией было подтверждено впоследствии вотумом Учредительного собрания. Но такой исход менее всего входил в планы Антанты, уже включившей А. в систему «европейских колоний» держав-пебедительниц. А. было дано понять, что ей надлежит устраиваться самостоятельно. Роль устроителей новой А. естественно предуказана была c. — д., опиравшейся на единственную реальную и единственную организованную в А. общественную силу — пролетариат, составляющий, к тому же, не менее х/з всего населения современной А. Она легко могла, вместе с тем, опереться и на крестьянство, радостно приветствовавшее окончание войны и ожидавшее от республики разрешения острого в А. аграрного вопроса. Но с. — д. не хотели вла 298
сти: они боялись ответственности, не видели пути — и, еще того более, боялись «большевизма», — неизбежного, казалось, развертывания пролетарских революционных сил, сдержать к-рое собственными средствами они не надеялись. Они удовлетворились поэтому законодательным утверждением 8 — часового рабочего дня, отпусков и т. п. и — за крохи рабочего законодательства передали власть буржуазии, прикрыв ее введением своих представителей в коалиционное министерство. В марте 1919 произведены были выборы в Учредительное собрание, укрепившие блок двух сильнейших партий А.: с. — д., собравшей голоса большей части пролетариата и нек-рых слоев мелкой буржуазии, и христианско-социальной партии, объединившей крупную буржуазию, часть мелкой и крестьянство. «Блок» выработал план реформ. Для успокоения пролетариата, с большим шумом принят был закон (14/Ш 1919) о социализации и учреждена, под председательством Отто Бауэра, «государственная комиссия по социализации». Но проведенные комиссией законы (см. выше — социализация) были настолько декоративны, что председатель комиссии по социализации, О. Бауэр, несмотря на все свое соглашательство, уже в окт. 1919 подал в отставку.
Внимание правительства полностью было отвлечено на борьбу за существование страны в самом прямом смысле слова: на добывание денег и хлеба. И то и другое Антанта давала, но давала по крохам, ежечасно подчеркивая кабальную зависимость А. от ее усмотрения. 2/IX 1919 подписан был СенЖерменский договор, закрепивший политическое и экономическое бессилие А. Договором этим Немецкая Богемия отдана была Чехо-Словакии. часть Альпийских земель — Италии: в общем, ок. 3 милл. чисто-немецкого населения было отрезано от Нем. А. Потеря эта не могла быть возмещена присоединением Бургенланда, переданного А. от Венгрии, — тем более, что Венгрия не пожелала уступить «присужденную» территорию, и дело дошло до вооруженного конфликта, ликвидированного вмешательством Антанты, опять-таки с ущербом для А. Вооруженные силы А. были сокращены до 30 — тысячной милиции. Несмотря на явную и совершенную ее неплатежеспособность, на А. возложены были репарации, перенесено обязательство оплаты определенной части довоенных долгов, и, в обеспечение этих безнадежных платежей, государственное имущество А. оказалось заложенным и перезаложенным.
С. — Жерменский договор сковал А. накрепко.
1/Х 1920 утверждена была, наконец, конституция нового государства (см. государственное устройство А.). Она построена была на взаимных уступках обеих главенствовавших в А. партий, по с явной выгодой для христианско-социальной партии, поскольку провинции, в к-рых она имела преобладающее влияние (в отличие от стоявшей за с. — д. Вены), получили не только широкую автономию, но и решающий голос в Союзном совете, верхней палате республики. Церковь не была отделена от государства. Единственная «уступка», к-рую конституция сделала «революции», было уничтожение привиле-
