германскихъ гостиницъ, о которыхъ не упоминается даже въ Рейхардовомъ Путеводителѣ.
Хозяинъ, офранцузившійся грекъ, встрѣтилъ насъ улыбками и поклонами и принялся читать на ломаномъ французскомъ языкѣ похвальную рѣчь своей гостинницѣ и цѣлый каталогъ болѣе или менѣе неизвѣстныхъ путешествеиниковъ, которые наслаждались удобствами добраго Ville de Paris. Намъ отвели въ третьемъ этажѣ двѣ маленькія спальни, съ порядочной залою въ серединѣ, уставленной цвѣтами и обвѣшенной гравюрами изъ исторіи Наполеона. Стеклянная дверь вела изъ нея на балконъ, откуда открывался видъ съ одной стороны на пирейскую дорогу и вершины отдаленнаго Саламина, съ другой на скалу Акрополя съ колоннадою Партенона, до которой такъ и хотѣлось дотронуться рукою. Когда я вышелъ на балконъ, то готовъ былъ разцѣловать Ликадиса за то, что онъ привезъ меня въ эту гостинницу.
французскій обѣдъ съ бургонскимъ виномъ напоминалъ парижскіе рестораны средней руки. Хозяинъ бѣгалъ и услуживалъ намъ съ такой заботливостью, какъ-будто отъ этого зависѣло все его состояніе, между-тѣмъ какъ я платилъ всего двѣ драхмы за квартиру и четыре за обѣдъ. Когда онъ узналъ, что я русскій, то принялся хлопотать еще больше и торжественно объявилъ, что у него останавливаются всѣ русскіе и даже въ гостинницѣ его и поваръ изъ Россіи. Я подумалъ, что это новая любезность съ его стороны. Но патронъ нашъ угадалъ, кажется, мое сомнѣніе, опрометью кинулся изъ столовой и закричалъ: подайте альбомъ! позовите Петра!
Мальчикъ принесъ довольно-толстую, засаленную книгу. Хозяинъ съ сверкающими глазами принялся перебирать листы, и я въ-самомъ-дѣлѣ увидѣлъ нѣсколько русскихъ строкъ, въ которыхъ какіе-то статскіе и коллежскіе совѣтники лестно отзывались объ удобствахъ и дешевизнѣ гостинницы. Грекъ торжествовалъ, стараясь прочесть на лицѣ моемъ силу чиновныхъ рекомендаций Но гдѣ-же русскій поваръ-то, — подумалъ я. Въ эту минуту въ дверяхъ столовой показался
