ленный кучами нечистотъ, между которыми бродятъ тощія собаки и шныряютъ турецкіе Шейлоки въ отвратительныхъ лохмотьяхъ. Въ Европѣ спрашиваютъ: откуда берется въ Турціи чума? Но проѣзжая по улицамъ Балаты, я удивлялся, какимъ образомъ она можетъ прекращаться на цѣлые годы въ этой зловонной, ямѣ, которая затѣмъ, кажется, и устроена, чтобъ порождать и разводить всякія язвы и заразы.
Мимо дворца Велизарія проскакали мы за городъ и повернули налѣво вдоль стѣны Ѳеодосія, которая тянется отъ Золотого-Рога до Мраморнаго-моря. Дорога, вся изрытая ямами, пролегаетъ около знаменитыхъ стѣнъ, подымаясь съ холма на холхмъ. Съ лѣвой стороны, за широкимъ рвомъ, кое-гдѣ заваленнымъ щебнемъ или зеленѣющимъ посѣвами кукурузы, тянется сплошная массивная стѣна, нескончаемымъ каменнымъ валомъ; за нею поднимается другая вдвое выше, унизанная круглыми башнями, а позади ея встаетъ третья высокая стѣна съ зубцамл и четырехъ-угольными бастіонами. И эта колоссальная ограда опоясываетъ городъ на разстояніи пяти верстъ. Я не видалъ разрушенія болѣе картиннаго! Стѣны мѣстами обвалились, башня растрескались, и природа одѣла все это чудной зеленью. Въ промежуткахъ ограды растутъ купы липъ и платановъ, изъ трещинъ и обваловъ подымаются вѣтвистыя рябины и фиговыя деревья, а плющъ и дикій виноградъ, взбѣгая на вершины стѣнъ и башенъ, опускаются оттуда гирляндами. Мѣстами вся стѣна кажется одной исполинской шпалерою, и только кое-гдѣ изъ-подъ зеленаго пояса виднѣется золотая греческая надпись или рельефный, мраморный крестъ. А по правую сторону дороги идетъ другой зеленый поясъ изъ нескончаемаго турецкаго кладбища. Сплошныя рощи могильныхъ кипарисовъ съ цѣлымъ лѣсомъ надгробныхъ мраморныхъ столбиковъ, примыкая одна къ другой, образуютъ величайшее поле смерти, такъ-же живописное какъ и стѣны. Мы ѣхали между двумя зелеными оградами, и по обѣ стороны разрушеніе и смерть кажется спорили красотою.
