полѣ. И въ-самомъ-дѣлѣ жителю Парижа или Лондона, послѣ ихъ разбросанныхъ по домамъ магазиновъ, базаръ этотъ долженъ казаться необыкновенными. Но кто знаетъ московскіе Городскіе-ряды, тотъ найдетъ въ немъ много знакомаго. Конечно, въ стамбульскомъ базарѣ ёсть свои особенности, но общимъ характеромъ онъ напоминаетъ московскій Гостиный-дворъ: оба они состоять изъ полутемныхъ переходовъ, гдѣ не живутъ, а только торгуютъ, поручая на ночь лавки охраненію спущенныхъ по веревкамъ собакъ. Во всѣ дни бэйрама Безестенъ былъ пустъ, какъ московский Гостиный-дворъ на святой-недѣлѣ. Въ первый разъ я видѣлъ его во всемъ разгарѣ на другой день послѣ моей прогулки въ константлновой цистернѣ. Мы согласились идти туда съ французскимъ купцомъ, который жилъ въ нашемъ отелѣ, и взяли проводникомъ Папатоли.
Безестенъ лежитъ недалеко отъ Галатскаго-моста, между мечетями Валидэ-Султань и Баязидіе. По извилистой улицѣ, сплошь застроенной кофейнями, пришли мы къ каменнымъ воротамъ, сведеннымъ аркою. Они ведутъ въ корридоръ со сводами, слабо освѣщенный изъ отверстій, пробитыхъ въ небольшихъ куполахъ. Вдоль и поперекъ извивается множество другихъ переходовъ, неправильныхъ и перепутанныхъ, какъ и стамбульскія улицы. Это цѣлый городокъ лзъ сотенъ темныхъ рядовъ, обведенныхъ съ обѣихъ сторонъ лавками. Каждый рядъ, какъ и въ Москвѣ, носитъ особое названіе: шелковый, оружейный, москательный. Лавки освѣщены тѣмъ полусвѣтомъ, въ которомъ при выборѣ вещи слѣдуетъ возлагать упованіе не на свои глаза, а на увѣренія купца и милость Аллаха. Въ греческихъ и армянскихъ лавкахъ есть двери, а въ турецкихъ нижняя часть деревянной стѣны откидывается въ корридоръ, и изъ нея дѣлается передъ лавкою родъ дивана. Тутъ разстилается тюфякъ или коверъ, и купецъ сидитъ на немъ, поджавъ ноги. Съ перваго взгляда можно отличить греческую лавку отъ турецкой: въ одной хлопотливая дѣятельность, въ другой мертвая тишина. Гре-
