свода. По исполинской площади справа и слѣва тянутся два ряда громадныхъ колоннъ, связанныхъ арками, на нихъ встаютъ попарно новыя колонны, подпирающія своды другими рядами величественныхъ арокъ,— и эта сквозная масса, поддерживая хоры, наполняетъ храмъ мраморной сѣтью колоннадъ, которая придаетъ ему неописанную красоту и величавую таинственность. На темныхъ стержняхъ серпентинныхъ и порфировыхъ колоннъ бѣлыя мраморныя капители и арки, съ сквозной вырѣзкою, выдѣляются словно серебряныя; а по коричневымъ и темнокраснымъ стѣнамъ и сводамъ раскидывается узорная бѣломраморная рѣзьба, какъ бѣлыя кружева на черномъ полѣ. Это точно ажурный ящикъ изъ слоновой кости и серебра, съ подкладкою изъ темнаго бархата, на которой рѣзко обозначаются всѣ выпуклости сквозной филигранной работы.
Не гордость заставила Юстиніана, войдя въ отстроенный храмъ, сказать: — Саломонъ, я побѣдилъ тебя! Это было понятное изумленіе передъ невиданнымъ чудомъ искусства. Весь древиій міръ жертвовалъ своими сокровищами для построенія Собора: драгоцѣнные мраморы, яшмовыя и серпентинныя колонны свезены были изъ Европы и Азіи, изъ Аѳинъ и Сизика, изъ храма Діаны въ Эфесѣ, изъ храма Солнца въ Геліополѣ. Изъ этихъ драгоцѣнныхъ матеріаловъ геній Исидора создалъ чудное зданіе, котораго не могли исказить грабежи и профанаціи, не въ силахъ были затмить всѣ новѣіішіе памятники, воздвигнутые вѣрою и искусствомъ. Напрасно землетрясеиія колебали его стѣны, крестоносцы похищали украшенія, венеціяне вывозили колонны и двери; напрасно Италія подражала ему въ порывахъ своего генія, турки съ фанатизмомъ отбивали его мраморы и мозаики, — Софійскій-соборъ остался несокрушимымъ и неподражаемымъ иамятникомъ человѣческаго искусства. И теперь, войдя въ этотъ храмъ, нельзя не подумать: Юстиніаиъ, ты побѣдилъ всѣхъ своихъ враговъ и послѣдователей!
Если Партенонъ паражаетъ идеаломъ красоты пластиче-
