кую, извилистую улицу, которая круто подымалась вверхъ, вся изрытая ямами, усѣянная каменьями и похожая на изсохшее русло какой-нибудь горной рѣчки. Это главное сообщеніе Галаты съ Перою. Черезъ нѣсколько минутъ добрался я наконецъ, усталый и измученный, къ каменному четырехъ-этажному дому съ вывѣскою Hôtel d' Europe.
Мнѣ отвели маленькую спальню, въ которой ничего не было восточнаго, кромѣ разостланной на столѣ алой суконной скатерти съ вышитымъ шелками вензелемъ султана Абдулъ-Медшида. Къ этой комнаткѣ примыкала общая для трехъ номеровъ зала, обставленная по стѣнамъ турецкими диванами: изъ оконъ ея открывалась панорама Стамбула съ безчисленными куполами и минаретами, и Золотой-Рогъ съ вымпелами несчетныхъ судовъ и стаями летающихъ по всѣмъ направленіямъ каиковъ. Въ этой залѣ я имѣлъ право сидѣть весь день, и пожалуй хоть цѣлую ночь, еслибъ пришла охота любоваться видами при свѣтѣ мѣсяца.
Я успѣлъ уже отдохнуть и переодѣться, когда звонокъ пригласить жильцовъ Hôtel d' Europe въ столовую. Небольшая зала въ нижнемъ этажѣ, съ стеклянной галереей, обращенной на маленькій дворикъ, вся уставленная деревьями и цвѣтами, похожа была на римскій триклиніумъ, а сервировка стола и французскіе лакеи напоминали парижскіе рестораны. Къ обѣду собралось человѣкъ пятнадцать гостей со всѣхъ концовъ Европы: корреспондентъ французскаго журнала, англичанинъ съ семействомъ, русская барыня, отправлявшаяся на богомолье въ Палестину, итальянскій купецъ, нѣмецъ-художникъ и какая-то старуха молдаванка, которую хозяинъ величалъ княгинею. Разговоръ шелъ сперва о выборахъ депутатовъ въ Дунайскихъ-княжествахъ, а потомъ о пожарѣ, истребившемъ въ прошлую ночь двѣсти домовъ въ Галатѣ, и о дневномъ грабежѣ на главной улицѣ Перы. Видно было однакожъ, что послѣднія событія тревожили только пріѣзжихъ, потому-что сеньоръ Дестуніано, обѣдавшій вмѣстѣ съ своими гостями, слушалъ все это очень хладнокровно, и когда
