ми себѣ“, гаваритъ Никола миласливай.—Ну, таперь у тебя многа денехъ! ступай дамой, а мы пойдемъ адни.
Попъ-атъ взялъ всѣ деньги и пашолъ адинъ. Пашолъ, знашъ, и думаетъ: чѣмъ дискать мнѣ дамой идти, лутча пойду я адинъ лѣчить; я таперь съумѣю—видѣлъ, какъ лѣчутъ. Вотъ онъ шолъ-шолъ, пришолъ въ горатъ и проситца къ аднаму багатаму купцу: узналъ знашъ, што у нево есть дочь бальная, и нихто ее не мохъ излѣчить. Проситца къ багатаму купцу: „пустите меня, я вашу бальную дочь вылѣчу“. Пустили ево. Онъ, знашъ, увѣрилъ ихъ, што вылѣчитъ. Ну харашо, такъ таму дѣлу и быть: вылѣчитъ, такъ вылѣчитъ! Вотъ выпрасилъ онъ бальшой ношъ вострай, и павелъ бальную въ баню, и началъ ее рѣзать на части: знашъ, видѣлъ—какъ Христосъ-атъ рѣзалъ. Только нука кричать эвта бальная; кричала, кричала, што ни есть мочи! „Не кричи, слышъ, не кричи: будишь здарова!“ Вотъ изрѣзалъ ее замертво на части, и началъ ее перемывать въ трехъ вадахъ. Перемылъ и началъ складывать апять, какъ была па прежняму; анъ-лихъ не складывается ана па прежняму. Вотъ онъ мучился, мучился надъ нею, кае-какъ слажилъ. Слажилъ и спрыснулъ разъ—анъ, слышъ, ана не срастаетца; спрыснулъ въ другой—нѣтъ толку; спрыснулъ въ третій—все, знашъ,
ми себе», гаварит Никола миласливай. — Ну, таперь у тебя многа денех! ступай дамой, а мы пойдем адни.
Поп-ат взял все деньги и пашол адин. Пашол, знаш, и думает: чем дискать мне дамой идти, лутча пойду я адин лечить; я таперь сумею — видел, как лечут. Вот он шёл-шёл, пришёл в горат и проситца к аднаму багатаму купцу: узнал знаш, што у нево есть дочь бальная, и нихто ее не мох излечить. Проситца к багатаму купцу: «пустите меня, я вашу бальную дочь вылечу». Пустили ево. Он, знаш, уверил их, што вылечит. Ну харашо, так таму делу и быть: вылечит, так вылечит! Вот выпрасил он бальшой нош вострай, и павел бальную в баню, и начал ее резать на части: знаш, видел — как Христос-ат резал. Только нука кричать эвта бальная; кричала, кричала, што ни есть мочи! «Не кричи, слыш, не кричи: будишь здарова!» Вот изрезал ее замертво на части, и начал ее перемывать в трех вадах. Перемыл и начал складывать апять, как была па прежняму; ан-лих не складывается ана па прежняму. Вот он мучился, мучился над нею, кае-как слажил. Слажил и спрыснул раз — ан, слыш, ана не срастаетца; спрыснул в другой — нет толку; спрыснул в третий — всё, знаш,
