ема безъ отдыха. Что тамъ ему не говори, только и услышишь: „пей да дѣло разумѣй! пьянъ да уменъ—два угодья въ немъ! пьяница проспится, дуракъ никогда!“ И впрямь, дѣло онъ разумѣлъ, отъ работы не отказывался, говорилъ всегда правду, и всѣ его любили и берегли. Разъ какъ-то великимъ постомъ сталъ говорить ему священникъ: „Пронька, Бога ты не боишься! Неравенъ часъ—во хмелю умрешь; вѣдь смерть ходитъ не за горами! Ну, что тогда скажешь ты, какъ пьяной предстанешь предъ Господа?“ А онъ въ отвѣтъ: „Батюшка! что у трезваго на умѣ, то у пьянаго на языкѣ: всю правду, значитъ, скажу передъ Богомъ“. Какъ сказалъ священникъ, такъ и случилось. Съ какихъ—ужъ не знаю—радостей сильно подпилъ Пронька, да видно слишкомъ на себя понадѣялся, полѣзъ на мачту и свалился оттуда прямо въ воду. Вотъ по сказанному, какъ по писанному, явился онъ на тотъ свѣтъ пьянешенекъ, и не знаетъ, куда идти? а тамъ, дѣло извѣстное, и для трезваго потемки; такъ пьяному-то просто бѣда! Вотъ пошла ранжировка да перекличка, кого куда; матросовъ-горемыкъ—извѣстно всѣхъ въ рай назначаютъ, и Проньку вскричали туда-жъ. А онъ бурлитъ себѣ, замѣшался въ толпу, и попалъ въ адъ; шумитъ тамъ пуще всѣхъ, только другимъ мѣшаетъ… Много
ема без отдыха. Что там ему не говори, только и услышишь: «пей да дело разумей! пьян да умен — два угодья в нём! пьяница проспится, дурак никогда!» И впрямь, дело он разумел, от работы не отказывался, говорил всегда правду, и все его любили и берегли. Раз как-то великим постом стал говорить ему священник: «Пронька, Бога ты не боишься! Неравен час — во хмелю умрешь; ведь смерть ходит не за горами! Ну, что тогда скажешь ты, как пьяной предстанешь пред Господа?» А он в ответ: «Батюшка! что у трезвого на уме, то у пьяного на языке: всю правду, значит, скажу перед Богом». Как сказал священник, так и случилось. С каких — уж не знаю — радостей сильно подпил Пронька, да видно слишком на себя понадеялся, полез на мачту и свалился оттуда прямо в воду. Вот по сказанному, как по писанному, явился он на тот свет пьянешенек, и не знает, куда идти? а там, дело известное, и для трезвого потемки; так пьяному-то просто беда! Вот пошла ранжировка да перекличка, кого куда; матросов-горемык — известно всех в рай назначают, и Проньку вскричали туда ж. А он бурлит себе, замешался в толпу, и попал в ад; шумит там пуще всех, только другим мешает… Много
