сковороду, что на опойцахъ черти станутъ возить дрова и воду (см. № 29: „Горькой пьяница“), что любодѣйницу будутъ сосать лютые змѣи (см. стихъ о грѣшной матери—въ собраніи Кирѣевскаго, въ Чтен. Общ. Ист. и Др. Росс., годъ 3-й, № 9, стр. 212—3). Поселяне разсказываютъ, что во время обмиранія (летаргическаго сна) душа человѣка, руководимая Николаемъ-угодникомъ, странствуетъ на томъ свѣтѣ по аду и раю, видитъ тамъ своихъ родныхъ и знакомыхъ, обреченныхъ на муку и страданіе или блаженствующихъ въ райскихъ садахъ. Обмиравшая душа можетъ передавать повѣсть своего странствія въ назиданіе живущимъ; запрещается ей сказывать только три какія-то таинственныя слова. Г. Кулишъ собралъ въ одно цѣлое нѣсколько такихъ разсказовъ о хожденіи души по тому свѣту,—разсказовъ, исполненныхъ поэтическихъ образовъ и нѣкоторыми своими подробностями приближающихся къ напечатанымъ нами легендамъ (Записки о южной Руси, т. I, стр. 306—8).
„Идемо, повѣствуетъ обмиравшая старушка, коли-жъ гризутця два собаки надъ шляхомъ, такъ гризутця, такъ гризутця! А дідъ и каже: се не собаки, се два брати, що погризлись та й побились, идучи степомъ; то Богъ и сказавъ: коли в же й рідні брати бъютця, то де-жъ буде те добро
сковороду, что на опойцах черти станут возить дрова и воду (см. № 29: «Горькой пьяница»), что любодейницу будут сосать лютые змеи (см. стих о грешной матери — в собрании Киреевского, в Чтен. Общ. Ист. и Др. Росс., год 3-й, № 9, стр. 212—3). Поселяне рассказывают, что во время обмирания (летаргического сна) душа человека, руководимая Николаем-угодником, странствует на том свете по аду и раю, видит там своих родных и знакомых, обреченных на муку и страдание или блаженствующих в райских садах. Обмиравшая душа может передавать повесть своего странствия в назидание живущим; запрещается ей сказывать только три какие-то таинственные слова. Г. Кулиш собрал в одно целое несколько таких рассказов о хождении души по тому свету, — рассказов, исполненных поэтических образов и некоторыми своими подробностями приближающихся к напечатаным нами легендам (Записки о южной Руси, т. I, стр. 306—8).
«Идемо, повествует обмиравшая старушка, коли ж гризутця два собаки над шляхом, так гризутця, так гризутця! А дид и каже: се не собаки, се два брати, що погризлись та й побились, идучи степом; то Бог и сказав: коли в же й ридни брати бъютця, то де ж буде те добро
