царь нищаго на своей постелѣ отдохнуть немножко. А тамъ пришло время, сталъ нищій прощаться и зоветъ царя къ себѣ въ гости: „я де за тобой коня пришлю“. Царь далъ ему свое царское слово.
На другой день откуда ни возьмись славной конь, прибѣжалъ къ самому дворцу, ударилъ въ ворота копытами—ворота растворилися, подошелъ къ крыльцу и сталъ, какъ вкопаный. Царь сѣлъ на него и поѣхалъ, куда конь повёзъ. Вотъ ѣдетъ онъ путемъ-дорогою незнаемою и видитъ: бѣгаетъ человѣкъ за пичужкою и никакъ не можетъ поймать ее. „Царь, говоритъ ему тотъ человѣкъ, ты ѣдешь до Господа Бога; спроси про меня грѣшнаго, долго-ль мнѣ мучиться?“ Ѣдетъ царь все дальше и дальше; вотъ стоитъ въ полѣ изба, а въ избѣ бѣгаетъ человѣкъ изъ угла въ уголъ и кричитъ: „охъ, тѣсно! охъ, тѣсно!“—Сядь на лавку, говоритъ ему царь, и не будетъ тѣсно. „Не могу; цѣлый вѣкъ такъ бѣгаю. Ты ѣдешь до Господа Бога; спроси про меня грѣшнаго, долго-ль мнѣ мучиться?“ Подъѣзжаетъ царь къ синему морю; стоитъ въ водѣ чело̀вѣкъ по самыя уста и кричитъ: „охъ, пить хочу! охъ, пить хочу!“ Что кричишь? спрашиваетъ царь; раскрой уста—вода сама побѣжитъ въ ротъ. „Нѣтъ, отвѣчаетъ, вода мнѣ не дастся, она прочь побѣ-
царь нищего на своей постели отдохнуть немножко. А там пришло время, стал нищий прощаться и зовет царя к себе в гости: «я де за тобой коня пришлю». Царь дал ему свое царское слово.
На другой день откуда ни возьмись славной конь, прибежал к самому дворцу, ударил в ворота копытами — ворота растворилися, подошел к крыльцу и стал, как вкопаный. Царь сел на него и поехал, куда конь повёз. Вот едет он путем-дорогою незнаемою и видит: бегает человек за пичужкою и никак не может поймать ее. «Царь, говорит ему тот человек, ты едешь до Господа Бога; спроси про меня грешного, долго ль мне мучиться?» Едет царь всё дальше и дальше; вот стоит в поле изба, а в избе бегает человек из угла в угол и кричит: «ох, тесно! ох, тесно!» — Сядь на лавку, говорит ему царь, и не будет тесно. «Не могу; целый век так бегаю. Ты едешь до Господа Бога; спроси про меня грешного, долго ль мне мучиться?» Подъезжает царь к синему морю; стоит в воде чело́век по самые уста и кричит: «ох, пить хочу! ох, пить хочу!» Что кричишь? спрашивает царь; раскрой уста — вода сама побежит в рот. «Нет, отвечает, вода мне не дастся, она прочь побе-
