признать ее нельзя, и пошла туда, гдѣ сынъ ея пасъ скотину; пришла и давай съ нимъ играть. Играла-играла и навела его на грѣхъ… На другой день нарядила она свою дочь, послала въ поле и наказала, что дѣлать. И эта играла-играла съ пастухомъ, и навела его на грѣхъ… Воротился сынъ домой. Вдова и говоритъ ему: „ступай, доставай кладъ!“—Ахъ, матушка, вѣдь я тебѣ сказывалъ, какой это кладъ: мнѣ онъ не дается! „Небось, дастся! вѣдь ты сотворилъ грѣхъ и со мною, и съ сестрою, а она тебѣ и сестра и кума вмѣстѣ; ты съ ней у сосѣда крестилъ“.—Ахъ, матушка, матушка! до чего ты меня довела? не хочу теперь съ вами жить, лучше пойду—куда глаза глядятъ! И только вышелъ сынъ за ворота и сдѣлалъ шаговъ десять, какъ вдругъ поднялся вѣтеръ, изба вспыхнула и въ одну минуту сгорѣла вмѣстѣ съ его матерью и сестрою. Онъ еще пуще пріунылъ и подумалъ про себя: „стало быть, я великой грѣшникъ передъ людьми и Богомъ!“
Шелъ онъ, шелъ, и попалъ въ большой дремучій лѣсъ; увидалъ тропинку, пустился по этой тропинкѣ и пришелъ къ кельѣ; началъ стучаться, пустынникъ его и спрашиваетъ: „кто тамъ?“—Грѣшникъ, святый отче. „Подожди, молитву окончу“. Окончилъ молитву, вышелъ изъ кельи и спрашиваетъ: „куда Богъ несетъ? и что надобно?“ Разска-
признать ее нельзя, и пошла туда, где сын её пас скотину; пришла и давай с ним играть. Играла-играла и навела его на грех… На другой день нарядила она свою дочь, послала в поле и наказала, что делать. И эта играла-играла с пастухом, и навела его на грех… Воротился сын домой. Вдова и говорит ему: «ступай, доставай клад!» — Ах, матушка, ведь я тебе сказывал, какой это клад: мне он не дается! «Небось, дастся! ведь ты сотворил грех и со мною, и с сестрою, а она тебе и сестра и кума вместе; ты с ней у соседа крестил». — Ах, матушка, матушка! до чего ты меня довела? не хочу теперь с вами жить, лучше пойду — куда глаза глядят! И только вышел сын за ворота и сделал шагов десять, как вдруг поднялся ветер, изба вспыхнула и в одну минуту сгорела вместе с его матерью и сестрою. Он еще пуще приуныл и подумал про себя: «стало быть, я великой грешник перед людьми и Богом!»
Шел он, шел, и попал в большой дремучий лес; увидал тропинку, пустился по этой тропинке и пришел к келье; начал стучаться, пустынник его и спрашивает: «кто там?» — Грешник, святый отче. «Подожди, молитву окончу». Окончил молитву, вышел из кельи и спрашивает: «куда Бог несет? и что надобно?» Расска-
