a. Жила-была старуха, у ней были одинъ сынъ и одна дочь. Жили они въ превеликой бѣдности. Вотъ разъ какъ-то пошелъ сынъ въ чистое поле посмотрѣть на озимые всходы; вышелъ и осмотрѣлся кругомъ: стоитъ недалеча высокая гора, а на той горѣ на самомъ верху клубится густой дымъ. „Что за диво такое! думаетъ онъ; ужь давно стоитъ эта гора, никогда не видалъ на ней и малаго дыма, а теперича, вишь, какой густой поднялся! Дай пойду, посмотрю на гору“. Вотъ полѣзъ на гору, а она была крутая-крутая!—насилу взобрался на самой верхъ. Смотритъ—а тамъ стоитъ большой котелъ полонъ золота. „Это Господь кладъ послалъ на нашу бѣдность!“ подумалъ парень, подошелъ къ котлу, нагнулся и только хотѣлъ горсть набрать—какъ послышался голосъ: „не смѣй брать этихъ денегъ, а то худо будетъ!“ Оглянулся онъ назадъ—никого не видно, и думаетъ: вѣрно мнѣ почудилось! Опять нагнулся и только хотѣлъ набрать горсть изъ котла—какъ послышались тѣ-же самыя слова. „Что такое?
a. Жила-была старуха, у неё были один сын и одна дочь. Жили они в превеликой бедности. Вот раз как-то пошел сын в чистое поле посмотреть на озимые всходы; вышел и осмотрелся кругом: стоит недалеча высокая гора, а на той горе на самом верху клубится густой дым. «Что за диво такое! думает он; уж давно стоит эта гора, никогда не видал на ней и малого дыма, а теперича, вишь, какой густой поднялся! Дай пойду, посмотрю на гору». Вот полез на гору, а она была крутая-крутая! — насилу взобрался на самой верх. Смотрит — а там стоит большой котел полон золота. «Это Господь клад послал на нашу бедность!» подумал парень, подошел к котлу, нагнулся и только хотел горсть набрать — как послышался голос: «не смей брать этих денег, а то худо будет!» Оглянулся он назад — никого не видно, и думает: верно мне почудилось! Опять нагнулся и только хотел набрать горсть из котла — как послышались те же самые слова. «Что такое?
