жичекъ, путь держишь?“ спрашиваетъ его Никола-угодникъ. „Да вотъ иду свѣчку рублевую поставить Ильѣ-пророку; ужъ такой былъ милостивой ко мнѣ! Градомъ поле выбило, такъ онъ батюшка постарался, да вдвое лучше прежняго далъ урожай“.—А копѣечная-то свѣча на что? „Ну, эта Николѣ!“ сказалъ мужикъ и пошелъ дальше. „Вотъ ты, Илья, говоришь, что я все мужику пересказываю; чай, теперь самъ видишь, какая это правда!“
На томъ дѣло и покончилось; смиловался Илья-пророкъ, пересталъ мужику бѣдою грозить; а мужикъ зажилъ припѣваючи, и сталъ съ той поры одинаково почитать и Ильинъ день и Николинъ день.—(Записана со словъ крестьянина Ярославской губерніи).
жичок, путь держишь?» спрашивает его Никола-угодник. «Да вот иду свечку рублевую поставить Илье-пророку; уж такой был милостивой ко мне! Градом поле выбило, так он батюшка постарался, да вдвое лучше прежнего дал урожай». — А копеечная-то свеча на что? «Ну, эта Николе!» сказал мужик и пошел дальше. «Вот ты, Илья, говоришь, что я всё мужику пересказываю; чай, теперь сам видишь, какая это правда!»
На том дело и покончилось; смиловался Илья-пророк, перестал мужику бедою грозить; а мужик зажил припеваючи, и стал с той поры одинаково почитать и Ильин день и Николин день. — (Записана со слов крестьянина Ярославской губернии).
