же методъ, какъ и при изданіи сказокъ, причемъ весь матеріалъ освѣщенъ былъ съ точки зрѣнія миѳологической школы, виднымъ представителемъ которой являлся самъ А. Н. Аѳанасьевъ.
Шедшая изъ Германіи, развившаяся на основахъ романтическаго націонализма, миѳологическая школа носила характеръ скорѣе поэтической, чѣмъ научной постройки. Новому поколѣнію, говоритъ А. Н. Пыпинъ, подъ вліяніемъ главы школы Гримма представлялась заманчивая перспектива проникнуть въ глубочайшую старину, понять задушевную мысль народа въ его преданіяхъ и поэзіи. Въ русскомъ изслѣдователѣ половины XIX вѣка, дѣйствительно, еще не угасъ „любитель“ словесности начала этого вѣка. Повышенное отношеніе къ народной поэзіи заставляло ученыхъ исходить не отъ матеріала, котораго было собрано уже довольно много, а—матеріалъ подтягивать подъ свои апріорные выводы. Выдвигая представленіе о первобытномъ человѣкѣ, какъ о „младенчествующемъ“, миѳологи полагали, что онъ, какъ и ребенокъ, мыслитъ только конкретными образами. Въ нихъ представлялись ему силы природы, съ которой стоялъ онъ въ неразрывной связи. Воззрѣнія его на природу были „поэтическими“, отсюда—тѣсная связь поэзіи съ природой. Но такъ какъ явленія природы
же метод, как и при издании сказок, причем весь материал освещен был с точки зрения мифологической школы, видным представителем которой являлся сам А. Н. Афанасьев.
Шедшая из Германии, развившаяся на основах романтического национализма, мифологическая школа носила характер скорее поэтической, чем научной постройки. Новому поколению, говорит А. Н. Пыпин, под влиянием главы школы Гримма представлялась заманчивая перспектива проникнуть в глубочайшую старину, понять задушевную мысль народа в его преданиях и поэзии. В русском исследователе половины XIX века, действительно, еще не угас «любитель» словесности начала этого века. Повышенное отношение к народной поэзии заставляло ученых исходить не от материала, которого было собрано уже довольно много, а — материал подтягивать под свои априорные выводы. Выдвигая представление о первобытном человеке, как о «младенчествующем», мифологи полагали, что он, как и ребенок, мыслит только конкретными образами. В них представлялись ему силы природы, с которой стоял он в неразрывной связи. Воззрения его на природу были «поэтическими», отсюда — тесная связь поэзии с природой. Но так как явления природы
