они на бѣломъ свѣтѣ, такъ говорили: только бы на этомъ свѣтѣ хорошо пожить, а на томъ все равно—хоть тынъ нами подпирай! Вотъ они весь вѣкъ и будутъ стоять подъ тыномъ. Потомъ повелъ Христосъ мужика по раю и сказалъ, что тутъ и ему мѣсто уготовано (мужику и выйти оттудова не хотѣлось!) А послѣ повелъ его къ аду, и сидитъ въ аду мать мужика: онъ и сталъ просить Христа: „помилуй ее, Господи!“ Повелѣлъ ему Христосъ свить напередъ веревку изъ кострики. Мужикъ свилъ веревку изъ кострики: видно ужъ Господь такъ далъ! Приноситъ ко Христу. „Ну, говоритъ онъ, ты вилъ эту веревку тридцать лѣтъ, довольно потрудился за свою мать—вытащи ее изъ ада“. Сынъ кинулъ веревку къ матери, а та сидитъ въ смолѣ кипучей. Веревка не горитъ—такъ Богъ далъ! Сынъ совсѣмъ было вытащилъ свою мать, ужъ за голову ее схватилъ, да она какъ крикнетъ на него: „ахъ ты, борзой кобель, совсѣмъ было удавилъ!“—веревка оборвалась, и полетѣла грѣшница опять въ смолу кипучую. „Не хотѣла она, сказалъ Христосъ, и тутъ воздержать своего сердца: пусть-же сидитъ въ аду вѣки вѣчные!“ (Доставлена отъ П. В. Кирѣевскаго).
они на белом свете, так говорили: только бы на этом свете хорошо пожить, а на том всё равно — хоть тын нами подпирай! Вот они весь век и будут стоять под тыном. Потом повел Христос мужика по раю и сказал, что тут и ему место уготовано (мужику и выйти оттудова не хотелось!) А после повел его к аду, и сидит в аду мать мужика: он и стал просить Христа: «помилуй ее, Господи!» Повелел ему Христос свить наперед веревку из кострики. Мужик свил веревку из кострики: видно уж Господь так дал! Приносит ко Христу. «Ну, говорит он, ты вил эту веревку тридцать лет, довольно потрудился за свою мать — вытащи ее из ада». Сын кинул веревку к матери, а та сидит в смоле кипучей. Веревка не горит — так Бог дал! Сын совсем было вытащил свою мать, уж за голову ее схватил, да она как крикнет на него: «ах ты, борзой кобель, совсем было удавил!» — веревка оборвалась, и полетела грешница опять в смолу кипучую. «Не хотела она, сказал Христос, и тут воздержать своего сердца: пусть же сидит в аду веки вечные!» (Доставлена от П. В. Киреевского).
