ждаетъ среди обломковъ прошлаго величія, груститъ на развалинахъ древнихъ городовъ, посѣщаетъ тѣ мѣста, гдѣ происходили когда-то славныя, достопамятныя событія. Почти у всѣхъ найдутся патетическія обращенія, въ духѣ Надсона, къ мощному поэту-пророку, который долженъ сказать армянскому народу новое слово и вдохнуть въ него жизнь своими пѣснями (напр. «Могучія пѣсни» Цатуріана).
У каждаго поэта новаго поколѣнія всегда есть, конечно, и что-нибудь своеобразное, только ему одному свойственное; такъ, напр., Леренцъ, поэтъ-демократъ и мыслитель, иногда затрогиваетъ въ своемъ творчествѣ философскіе вопросы, излагаетъ въ одномъ случаѣ, въ стихотворной формѣ, теорію Дарвина, разсматриваетъ положеніе турецкихъ армянъ, прежде всего,—съ экономической точки зрѣнія; въ стихотвореніяхъ Туманьяна («Ахтамаръ», «Лампада Григорія Просвѣтителя» и др.) нерѣдко отражаются хорошо ему знакомыя народныя преданія, легенды, повѣрья, обряды, пѣсни, описывается закавказская природа, причемъ слогъ поэта иногда очень близко подходитъ къ народной рѣчи; творчество Исаакьяна также носитъ подчасъ слѣды вліянія безыскусственнаго творчества, а въ другихъ случаяхъ получаетъ окраску въ духѣ западно-европейскихъ символистовъ и вообще—сторонниковъ новыхъ теченій въ сферѣ литературы и искусства («Зима», «Туманъ распростеръ свои крылья» и мн. др.).
ждает среди обломков прошлого величия, грустит на развалинах древних городов, посещает те места, где происходили когда-то славные, достопамятные события. Почти у всех найдутся патетические обращения, в духе Надсона, к мощному поэту-пророку, который должен сказать армянскому народу новое слово и вдохнуть в него жизнь своими песнями (напр. «Могучие песни» Цатуриана).
У каждого поэта нового поколения всегда есть, конечно, и что-нибудь своеобразное, только ему одному свойственное; так, напр., Леренц, поэт-демократ и мыслитель, иногда затрагивает в своём творчестве философские вопросы, излагает в одном случае, в стихотворной форме, теорию Дарвина, рассматривает положение турецких армян, прежде всего, — с экономической точки зрения; в стихотворениях Туманьяна («Ахтамар», «Лампада Григория Просветителя» и др.) нередко отражаются хорошо ему знакомые народные предания, легенды, поверья, обряды, песни, описывается закавказская природа, причём слог поэта иногда очень близко подходит к народной речи; творчество Исаакьяна также носит подчас следы влияния безыскусственного творчества, а в других случаях получает окраску в духе западно-европейских символистов и вообще — сторонников новых течений в сфере литературы и искусства («Зима», «Туман распростёр свои крылья» и мн. др.).
