Въ наши дни, въ эпоху смѣхотворнаго переживанія псевдо-«буддійскаго» спорта, когда очень многіе серьезно держатся мнѣнія, что буддизмъ есть полное и совершенное выраженіе индусской мудрости, было умѣстно заявить протестъ, кратко, но энергично. Древне-индусскими мыслителями онъ уже давно былъ заявленъ. Не кто иной, какъ самъ Шанкара, послѣ основательнаго опроверженія всѣхъ главныхъ тезисовъ буддизма, покончилъ съ нимъ слѣдующими убійственными словами: «Такимъ образомъ, Будда проявилъ только свою безудержную болтливость, или же еще и ненависть свою къ человѣческому роду».
Итакъ, если я считаю индо-арійское мышленіе свободнымъ отъ всякихъ постороннихъ примѣсей, то я имѣю въ виду только подлинное арійское мышленіе, а не продукты его вырожденія въ средѣ не арійскихъ народовъ Азіи.
Довольно о первомъ отличительномъ свойствѣ индо-арійскаго мышленія — его чистотѣ; перехожу теперь къ разсмотрѣнію второго.
В наши дни, в эпоху смехотворного переживания псевдо-«буддийского» спорта, когда очень многие серьезно держатся мнения, что буддизм есть полное и совершенное выражение индусской мудрости, было уместно заявить протест, кратко, но энергично. Древне-индусскими мыслителями он уже давно был заявлен. Не кто иной, как сам Шанкара, после основательного опровержения всех главных тезисов буддизма, покончил с ним следующими убийственными словами: «Таким образом, Будда проявил только свою безудержную болтливость, или же еще и ненависть свою к человеческому роду».
Итак, если я считаю индо-арийское мышление свободным от всяких посторонних примесей, то я имею в виду только подлинное арийское мышление, а не продукты его вырождения в среде не арийских народов Азии.
Довольно о первом отличительном свойстве индо-арийского мышления — его чистоте; перехожу теперь к рассмотрению второго.
