было узрѣть Олимпъ, населенный богами, а другой, столь же единственной — слухомъ постигнуть Любовь и Смерть Изольды.
Оттого-то никто, стоявшій на точкѣ зрѣнія Макса Мюллера, никогда не могъ проникнуть въ сущность вещей. Храмъ индо-арійской мудрости, занесенный прахомъ и пылью вѣковъ, былъ открытъ и отчищенъ; недоставало малости: ключа, чтобы открыть врата, чрезъ которыя мы могли бы въ него проникнуть. Честь нахожденія этого ключа принадлежитъ прежде всего Паулю Дейссену, профессору философіи въ Килѣ.
было узреть Олимп, населенный богами, а другой, столь же единственной — слухом постигнуть Любовь и Смерть Изольды.
Оттого-то никто, стоявший на точке зрения Макса Мюллера, никогда не мог проникнуть в сущность вещей. Храм индо-арийской мудрости, занесенный прахом и пылью веков, был открыт и отчищен; недоставало малости: ключа, чтобы открыть врата, чрез которые мы могли бы в него проникнуть. Честь нахождения этого ключа принадлежит прежде всего Паулю Дейссену, профессору философии в Киле.
