ЮРИДИЧЕСКИ СДѢЛКИ, ИХЪ ПОНЯТІЕ и виды. 531 отдѣльно отъ полномочія, какъ, напр., порученія, даваемыя коммиссіонеру, ни въ какомъ случаѣ, какъ замѣчаетъ Казанцевъ, не могутъ быть почитаемы за полномочіе, вслѣдствіе чего и лица, дѣйствующія только въ силу порученія безъ полномочія, не могутъ считаться и за представителей другого лица; дѣло только въ томъ, какъ замѣчаетъ еще Казанцевъ, что порученіе не всегда можетъ являться въ такомъ обособленномъ видѣ отъ полномочія, и хотя понятіе порученія и слѣдуетъ отличать отъ полномочія, но оно можетъ являться и совмѣстно съ нимъ, и въ такомъ случаѣ имъ опредѣляются взаимныя отношенія между принципаломъ и представителемъ, а полномочіемъ—отношенія между послѣднимъ и третьими лицами (Назв. соч., стр. 97—100). Въ такомъ же значеніи понимаютъ порученіе въ этихъ послѣднихъ случаяхъ, а также опредѣляютъ и отличіе понятія порученія отъ полномочія также Гордонъ (ЕГазв. соч., стр. 81) и Цитовичъ (Учеб. тор. пр., вып. 1, стр. 87), причемъ Гордонъ замѣчаетъ, что внѣшняя сторона представительства при этомъ опредѣляется довѣренностью, какъ актомъ полномочія, а внутренняя сторона или отношенія представителя къ принципалу порученіемъ или договоромъ довѣренности. Высказавъ такой взглядъ на отличіе порученія отъ полномочія, Гордонъ, вопреки мнѣнію Нерсесова, а стало быть и Казанцева, высказывается за недопустимость ихъ раздѣленія, какъ такихъ моментовъ, которыми необходимо опредѣляются внѣшняя и внутренняя стороны одного и того же правоотношенія, возникающаго изъ представитѳльственнаго уполномочія; но, затѣмъ, онъ уже какъ бы въ отступленіе отъ этого положенія утверждаетъ, что эти моменты могутъ иногда и не совпадать, такъ какъ вполнѣ возможны случаи полномочія безъ порученія, какъ, нанр., при ргосигаііо іп геш зиаш, а также, напр., въ случаяхъ выдачи довѣренности безъ опредѣленія въ то же время взаимныхъ правъ и обязанностей между довѣрителемъ и повѣреннымъ, какъ его представителемъ, когда довѣренность даетъ послѣднему только полномочіе или право на совершеніе извѣстныхъ дѣйствій отъ его имени, но не возлагаетъ на него никакихъ обязанностей (Назв. соч., стр. 50—51, 81, 84). Эти послѣдніе случаи подтверждаютъ уже, очевидно, напротивъ, правильность положенія, высказаннаго Нерсесовымъ и Казанцевымъ о возможности и несовпаденія въ нѣкоторыхъ случаяхъ полномочія и порученія, хотя слѣдуетъ, кажется, все же считать за правило общее ихъ совпаденіе при представительствѣ по уполномочію, въ виду того, что такого рода случаи, когда послѣднее имѣетъ мѣсто само по себѣ безъ порученія, представляются только случаями исключительными; а затѣмъ, нееомнительнымъ во всякомъ случаѣ •остается то положеніе, что наоборотъ—одно порученіе совершить какія-либо дѣйствія для другого лица безъ полномочія само по себѣ никогда не можетъ служить основаніемъ къ установленію представительства. Хотя въ этихъ послѣднихъ случаяхъ понятіе порученія представляется совсѣмъ не въ томъ видѣ, какъ то порученіе или приказъ, о невозможности приравнивать которые довѣренности, какъ основаніе полномочія, представляется невозможнымъ, какъ мы указали нѣсколько выше, въ виду того, что они могутъ быть принимаемы только за основаніе представительства въ изъявленіи или исполненіи воли, каковой видъ представительства по нашему закону не можетъ быть принимаемъ въ значеніи настоящаго представительства, но, несмотря на это, и они указываютъ на то, что за основаніе представительства можетъ быть принимаемо только дѣйствительное полномочіе, даваемое однимъ лицомъ другому дѣйствовать именно отъ его имени.
Указаній, наконецъ, на третье изъ основаній представительства, изъ •основаній, указываемыхъ правомъ римскимъ, или на гаЬіЬаЪШо, т.-е. послѣдующее согласіе и одобреніе принципала, въ нашемъ законѣ найти нельзя; но, несмотря на это, какъ сенатъ во многихъ рѣшеніяхъ, такъ и Побѣдоносцевъ (Курсъ гр. пр., т. III, стр. 481), Шертеневпчъ (Учеб. рус.
зі*
