совершаться известное действие, или же, наконец, и наступление вообще определенного времени (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 187). Несмотря, однако же, на такую неопределительность у нас понятия срока, не может быть никакого сомнения в том, что все же срок, во 1-х, и у нас ни в каком случае не может быть смешиваем с условием, и во 2-х, что в виду отсутствия определения его в самом законе, он и у нас должен подлежать определению по признакам, указываемым самим его существом. Такое определение его было уже установлено юристами римскими и заключалось, по объяснению Барона, как мы видели выше, в том, что под сроком, следует разуметь такое определение в юридической сделке, по которому действие воли лица, ее совершающего, устанавливается только на известное время, по соображении какового определения его, далее, юристы римские указывали и черты отличия его от условия, заключающиеся в том, что условием действие воли отца, совершающего сделку, устанавливается лишь на недостоверный случай, или же до недостоверного случая, между тем, как сроком действие воли лица, напротив, устанавливается всегда или на достоверный случай, или же до достоверного случая. Приблизительно таким же образом определяют как понятие срока, так и отличие его от условия и наши цивилисты: Победоносцев (Курс гр. пр. т. III, стр. 11), Голевинский (О происхож. и делен. обязат., стр. 198), Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 145), Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 132) и Растеряев (Недейст. юрид. сделок, стр. 153), говоря, что существенный признак, отличающий условие от срока, заключается в том, что условие есть событие неверное или неизвестное, между тем, как срок связан всегда в наступлением известного, определенного момента времени. Определяем, затем, срок по мнению Мейера. Победоносцева, Голевинского, Васьковского и Растеряева, а также и сената (реш. 1873 г., № 910) может быть так же, как и по указанию юристов римских, или определенным календарным днем, или же известным событием, но, однако же, таким, которое должно непременно наступить, хотя и неизвестно с точностью, когда, в каковом случае и может быть почитаемо в наличности определение именно о сроке, а не условии, как событии недостоверном и неизвестном. В подкрепление того положения, что и по нашему закону срок может быть определяем не только известным календарным днем, но и известным событием, Мейер совершенно справедливо ссылается на правила нашего закона о векселях, по 58—60 ст. XI т. 2 ч. устава о которых допускается в векселях означать срок платежа по ним не только известным определенным днем, но и, напр., таким событием, как известные — ярмарки.
Далее, не может быть никакого сомнения в том, что и у нас, как это утверждают Мейер, Победоносцев, Голевинский, Шершеневич, Васьковский и Растеряев, а также и сенат (реш. 1872 г., № 907) вполне может быть принято разделение сроков, установленное юристами римскими, на сроки: а) начальный или отлагательный — diex ex quo или такой срок, с наступления которого должно восприять силу установленное сделкой правоотношение, и б) конечный или отменительный dies ad quem или такой срок, по наступлении которого правоотношение это, напротив, должно прекратиться. Хотя общих указаний в нашем законе на те и другие сроки и не содержится, но из многих частных его постановлений, относящихся до определения назначения сроков в отдельных сделках, нельзя не усмотреть, что и ему не безызвестно различие между ними; так, напр., как о сроке начальном и отлагательном он упоминает в правиле 2154 ст. X т., которым в уставах компании дозволяется назначать срок, в который должны быть разобраны ее акции, и, затем, открыто действие ее; затем, как о сроке конечном или отменительном он упоминает в очень многих
