ную законом форму сделки нельзя уже смотреть, как имеющую значение только ее доказательства, так как несоблюдением ее парализуется уже в известном объеме самое материальное право, установленное сделкой, вследствие чего, очевидно, что в этих случаях форма сделки имеет уже двойственное значение: и как доказательства, и как отчасти хотя косвенно и ее действительности, какового значения по законодательствам иностранным форма сделки никогда не имеет.
Таковы собственно необходимые принадлежности юридической сделки, которые Мейер совершенно основательно разделяет на две категории, смотря по тому — относятся ли они к лицам, как субъектам сделки, или же к ее содержанию и предмету, а также и внешнему выражению, из которых первые он называет принадлежностями субъективными, а вторые — объективными. Разделение это не только вполне соответствует различию в самом существе тех и других из только что рассмотренных принадлежностей сделки, но оно имеет также немаловажное значение и в вопросе о последствиях нарушений постановлений закона, относящихся до определения тех и других из них, на что̀ мы будем иметь случай обратить внимание несколько ниже, когда перейдем к обсуждению вопроса о недействительности юридических сделок; теперь же, ввиду того обстоятельства, что юридические сделки помимо принадлежностей необходимых могут заключать, в себе в некоторых случаях еще и некоторые другие принадлежности, так называемые accidentalia negotia, мы должны прежде остановиться на рассмотрении этих последних принадлежностей сделки.
Некоторые из принадлежностей юридической сделки называются случайными потому, что они собственно для бытия сделки не представляются необходимыми и могут в некоторых из них встречаться, а в других нет. Такого рода принадлежности могут встречаться в некоторых сделках вследствие того, как говорит Барон, что воля, вызывающая сделку к бытию, может себя ограничивать, что̀ на самом деле и бывает в тех случаях, когда в сделку включаются такие определения, вследствие которых воля, выраженная в сделке, не существует в безусловном виде, но ставится в зависимость от известных внешних отношений, каковыми могут быть или некоторые неизвестные обстоятельства — condicio, от которых воля поставляет себя в зависимость, или известный срок — dies, или, наконец, возложение какой-либо обязанности — modus (Pandecten, § 51). Под condicio, в отличие от таких условий сделки, под которыми разумеются вообще всякие статьи сделки, составляющие ее содержание, правом римским разумелось такое ее определение, по которому действие воли лица, совершающего сделку, поставлялось в зависимость от какого-либо неизвестного обстоятельства, причем и самое это неизвестное обстоятельство называлось также условием. Условие, как свободное определение лиц, совершающих сделку, чем оно собственно и отличается от таких неизвестных обстоятельств наступлением которых может обусловливаться существование сделки, независимо от воли участвующих в ней лиц, как, напр., обстоятельство появления вещи в будущем, которым может обусловливаться продажа будущей вещи, могло быть включаемо по воле сторон во всякие какие угодно сделки: односторонние и двусторонние, возмездные и безмездные, между живыми и на случай смерти, за исключением весьма немногих из них, включение в которые не допускалось или никаких условий, как, напр., в сделки по
