либо правоотношения. Такое же определение понятию юридической сделки дают и из наших цивилистов Мейер (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 165), Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 128), Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 112), и Растеряев (Недейст. юрид. сделок, стр. 14), каковое определение, ввиду возможности обоснования его по соображении постановлений нашего закона, и не может не быть признано, разумеется, совершенно правильным и почему, напротив, не может быть признаваемо правильным определение понятия юридической сделки, данное Дювернуа, как такое волеизъявление лица, которое направлено на изменение правоотношения (Чтения по гр. праву изд. 4, т. I, ст. 683), как определение слишком краткое и потому недостаточное.
Далее из некоторых общих постановлений нашего закона о способах приобретения прав на имущества могут быть извлечены также указания и на то, что понятию юридической сделки и у нас должны быть присущи именно те самые признаки, которые указаны в только что установленном понятии сделки и на которые обращает внимание Барон. Так, во-1-х, указание на тот признак сделки, что она должна заключаться в изъявлении воли стороны и, притом, в изъявлении воли, непременно законом дозволенном, может быть извлечено из постановлений 699 и 700 ст. X т., из которых последней определяется, что все способы приобретения прав тогда только признаются действительными, когда они утверждаются на непринужденном произволе и согласии, разумеется, сторон сделки; а первой, что права на имущества приобретаются не иначе, как способами, в законе определенными; из каковых определений само собой вытекает именно то заключение, что сделка может возникнуть не иначе, как вследствие волеизъявления сторон и, затем, волеизъявления, непременно дозволенного законом, вследствие того, что права на имущества могут быть приобретаемы не иначе, как способами, законом определенными или, другими словами, способами, законом дозволенными. Во-2-х, из этих же постановлений закона может быть извлечено указание и на тот необходимый признак сделки, что ею стороной должен быть преследуем именно ее какой-либо частный интерес, так как в постановлениях этих идет речь, как о юридических сделках, о способах приобретения прав на имущества, приобретение каковых прав по сделке несомненно должно представить известный интерес для сторон сделки, хотя бы, как заметили Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 61) и Пассек (Неимуществ. интерес в обязат., стр. 11), интерес и неимущественный, т. е. не материальный, а только нравственный, на том основании, как объяснил Пассек, что и у нас вполне возможны такие случаи, когда устанавливаемые сделкой обязательства могут заключаться или в доставлении кредитору, или стороннему лицу не какого-либо материального объекта, а какого-либо отвлеченного блага, или в воздержании от действий, могущих нарушать также какие-либо неимущественные блага их, как, напр., обязательство о прекращении игры на фортепьяно, принимаемое одним из соседей по квартире, в видах доставления спокойствия своему соседу и проч., или, как заметил Дювернуа, и не интерес, возбужденный правоотношениями собственно имущественными, но и другими, из области, напр., права семейного и вытекающие из брака, узаконения и усыновления детей и других (Чтения по гр. праву, изд. 4, т. I, стр. 696).
Что касается, наконец, возможных по нашему закону разделений юридических сделок на классы, то в перечислении различных сделок, как способах приобретения прав на имущества, сделанном в примечании к 699 ст., указывается только, что эти способы суть или дарственные и безмездные, к каковым отнесены: пожалование, выдел, дарение, духовные завещания и наследство, или способы обоюдные, т. е. как
