кона с одной стороны и различного рода юридических сделках, как действиях дозволенных, а с другой — в постановлениях о вознаграждении за вред и убытки, происходящие от действий как преступных, так и непреступных, но нарушающих права других, как действий поэтому недозволенных.
Значение юридических фактов проявляется в том, что они служат основаниями возникновения, изменения, перенесения и прекращения правомочий; между тем, наши цивилисты, кроме Шершеневича, никаких объяснений этих последствий юридических фактов не дают, вследствие чего, в видах восполнения этого пробела, ничего, конечно, более не остается, как привести данные в этом отношении вполне точные объяснения Бароном и повторяемые отчасти Шершеневичем (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 63). Возникновение какого-либо правомочия для данного субъекта есть, собственно говоря, не что иное, как приобретение им какого-либо права; приобретение же права бывает, по объяснению Барона и Шершеневича, тогда, когда право соединяется с определенным субъектом, и бывает оно или первоначальным — acquisitio originaria, когда приобретатель права не основывает его на праве другого лица, или производным — acquisitio derivativa, когда приобретатель права, напротив, основывает его на праве другого лица, т. е. когда приобретенное им право производится от права его предшественника или юридического предместника — передатчика. Последний, т. е. производный способ приобретения прав, в свою очередь, может проявляться в двух видах: а) когда на основании существующего права создается в пользу приобретателя какое-либо право иного рода, когда, напр., собственником имущества устанавливается на его имуществе в пользу другого лица или какой-либо сервитут, или закладное право, и б) когда существующее право переходит так, как оно есть, все в целости, или в части к другому таким образом, что происходит просто только перемена субъектов права или перенесение права с одного лица на другое. Таким образом, в этом последнем случае юридический факт, служащий основанием возникновения права, является в то же время фактом, служащим основанием и его перенесения, которое в том именно и заключается, что право переходит в том виде, как оно есть, в целом или в части от одного субъекта к другому, каковой переход права и считается собственно за юридическое преемство — successio когда приобретатель права — successor является преемником в нем прежнего его субъекта — actor’a. Правом римским такая перемена субъектов прав допускалась вообще во всех правах, не только имущественных, но и семейных, напр., в отеческой власти, которая могла переходить от одного лица к другому путем усыновления, за исключением только в чисто личных правах, каковыми представляются, напр., права на личные сервитуты, брачные, опекунские и подобные. Преемство, затем, собственно в правах имущественных по праву римскому проявлялось в двух видах: а) или в виде преемства частного — successio singularis, и б) или в виде преемства общего — successio universalis. Первым называлось преемство в том случае, когда оно происходило в каком-либо одном отдельном или нескольких отдельных правах в имуществе, все равно — вещных, или обязательственных; а вторым или общим преемством считалось преемство в том случае, когда оно происходило во всей совокупности имущественных прав и обязанностей известного лица, т. е. во всем активе и пассиве или всем его имуществе, или же какой-либо доле его, как, напр., при наследовании одних лиц после других. Наконец, вообще правом римским по отношению всякого производного приобретения прав выставлялось то общее правило, в силу которого считалось, что никто не
