кажется, достаточно для обоснования заключения о допустимости оборотности этих правомочий, по крайней мере, до известной степени и в руках приобретателей их от собственников имущества, отдельно от права собственности, каковое заключение доказывает, конечно, то положение, что правомочия эти, как особые самостоятельные права, отдельные от права собственности, и в руках их приобретателей не теряют значения особых объектов прав, как res incorporales, могущих быть предметом различных сделок, заключаемых ими с посторонними лицами.
Далее, к категории таких особых прав на имущества, отдельных от права собственности, которые также могут быть принимаемы в значении res incorporales, могущих быть объектами гражданских прав, могут быть отнесены еще права приобретаемые по концессиям. В современном праве, говорит Борзенко, концессия хотя и имеет разнообразное значение, но общее понятие концессии заключает в себе все те отношения, в которых что-либо уступается или дозволяется. Так, под концессиями иногда разумеется разрешение или дозволение, даваемое собственно административной властью частным лицам или обществам на эксплуатацию каких-либо промыслов, напр., содержание общественных экипажей, театров и проч., или же эксплуатацию заводов, рудников и проч. Затем, под концессией разумеется также предоставление государством, городами или земствами частным лицам или компаниям исполнения каких-либо работ, необходимых для общественных надобностей, с предоставлением им в виде вознаграждения за них права извлечения из них доходов в течение известного определенного срока. Но во всяком случае, следует отличать от концессии, по замечанию Борзенко, патенты, выдаваемые государством на право совершения каких-либо промыслов или торгов, как такого рода акты, которыми не делается частным лицам собственно никаких уступок, а дается лишь просто разрешение, обусловливаемое фискальными надобностями государства. В каком бы виде, однако же, концессия не являлась, сущность ее все же заключается в том, что концессионеру предоставляется или право пользоваться в каком-либо имуществе, или же право извлечения выгод из какого-либо предприятия. Но это только содержание концессии; относительно же юридического определения ее и обоснования ее установления мнения юристов, как видно из литературы по этому предмету, приведенной у Борзенко, чрезвычайно разнообразны. Так, некоторые юристы приравнивают концессию римскому прекариуму, вследствие того, что концессией, подобно как и прекариумом, уступается и устанавливается какое-либо право пользования в пользу другого лица. Другие, и преимущественно французские юристы видят в концессии исполнение каких-либо общественных работ, как, напр., железных дорог, договор между государством и предпринимателем или строителем дороги; наконец, третьи, как, напр., базельский профессор Гейслер видит в концессии акт государственной власти, действующей при выдаче концессии не как контрагент договора, но именно как верховная власть, дающая дозволение частному лицу, вследствие чего, акт этот по неравноправности сторон концессии и не может быть почитаем за договор; заключение же по этому предмету французских юристов, Гейслер объясняет, главным образом, тем обстоятельством, что во Франции концессионеры не имеют права собственности на устроенные ими по концессии железные дороги. Мнение Гейслера разделяет, по-видимому, и сам Борзенко (Конц. железнодорожн. права, стр. 1, 49—50; 98 и 124—126). Нам нет надобности здесь собственно входить в подробное рассмотрение вопроса о юридическом обосновании и значении концессий, тем более, что на самом деле в различных случаях концессии могут возникать и из различных оснований, т. е. иногда в основании их может лежать акт государственной
