Этими постановлениями и исчерпываются правила нашего закона, перечисляющие принадлежности различных недвижимых имуществ. При рассмотрении их мы видели, что многие из них редактированы таким образом, что дают основание тому заключению что они не имеют значения исчерпывающих, в отношении сделанного в них перечисления предметов, как принадлежностей тех или других имуществ, постановлении и что, поэтому, представляется возможным и дополнение сделанного в них перечисления этих предметов и другими, в них не поименованными. Между тем, некоторые из наших цивилистов, как, напр., Варадинов (Исслед. об имущ. правах, вып. 1, стр. 143), считают безусловно невозможным восполнение этих правил, ни в отношении их объема, ни в отношении случаев их применения, полагая, что они должны быть применяемы безусловно по их буквальному смыслу. Победоносцев, напротив, хотя и говорит, что в правилах этих принадлежности недвижимых имуществ перечислены поименно (Курс гр. пр., изд. 4, т. I, стр. 39), но в то же время считает возможным относить к разряду принадлежностей и многие такие предметы, которые в правилах этих прямо не означены. В обстоятельстве этом нельзя, конечно, не видеть некоторой непоследовательности и противоречия им же высказанному положению о значении этих правил; но, несмотря на это, отнесение к категории принадлежностей недвижимых имуществ предметов, в законе прямо в значении таковых не означенных, представляется совершенно правильным, вследствие того, что правила эти в этом отношении не имеют на самом деле значения исчерпывающих постановлений, и ввиду чего и нельзя утверждать, что они перечисляют таковые поименно, т. е. исчерпывающим образом. Дело только в том, что ввиду такого значения этих правил восполнение сделанного в них перечисления принадлежностей недвижимых имуществ, если и может считаться допустимым, то только предметами категории вещей, в них же указанных, как принадлежности этих имуществ, но не других, вследствие чего и представляется неправильным мнение Савельева и сената о возможности восполнения сделанного в них перечисления и вещами иных категорий, напр., различными вещами движимыми, составляющими инвентарь земельных недвижимых имуществ, относимых к категории принадлежностей этих имуществ многими специальными узаконениями, ввиду, как указал и Варадинов, невозможности распространительного применения этих последних узаконений, как узаконений частных и особенных, стоящих в противоречии с общим правилом 401 ст. X т., относящей эти вещи к разряду самостоятельных движимых вещей. Таким образом, со стороны этого последнего утверждения и заключение Варадинова о недопустимости восполнения но аналогии этими специальными правилами закона его общих правил о принадлежностях недвижимых имуществ представляется совершенно правильным.
О принадлежностях, затем, вещей движимых закон ничего не говорит, в чем наши цивилисты: Мейер (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 132), Победоносцев (Курс гр. пр., изд. 4, т. I, стр. 44), Савельев (Юрид. Вест., 1877 г., кн. 11—12, стр. 50), Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 122) и Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 85) совершенно основательно видят довольно существенный пробел в нем; но, несмотря на это, Мейер, Победоносцев, Шершеневич и Васьковский утверждают, что смотря по назначению тех или других вещей движимых служить другой главной движимой вещи, многие и из вещей движимых должны быть квалифицируемы и у нас не как самостоятельные движимые вещи, но только как принадлежности других вещей этой категории имуществ, причем Победоносцев совершенно справедливо указывает, что в видах квалификации некоторых
