и законодательствам иностранным и, затем, уяснения соответствия или несоответствия их общему типу, как он выразился в теории и законодательствах западной Европы (Курс гр. пр., изд. 2, т. I, предисловие стр. IV). Ввиду возможности, на самом деле, достижения при посредстве сравнительного метода не только этой последней цели, но и цели восполнения пробелов в праве посредством тех общих начал права, которые могут быть извлекаемы из законодательств различных народов, указанной Малышевым и Дювернуа, нельзя не признать употребление этого метода изучения права едва ли еще не более необходимым в труде, преследующем практические цели, как предполагаемый мой труд, чем в Курсах гражданского права, так как при пособии этого метода возможно не только выяснение особенностей тех или других институтов по нашему праву, но и указание тех путеводных начал, в направлении которых может быть ведена разработка нашего права. В самом деле, наш свод законов гражданских казуистичен и страдает отсутствием общих положений, вследствие чего для его разработки и не может не иметь наиболее существенного значения установление таких общих начал, которые бы, не противореча его частным постановлениям, были в то же время согласны и с положениями, выработанными наукой права; а как последняя строит свои положения опять не иначе, как по соображении материала, представляемого положительными законодательствами, то ввиду этого обстоятельства не может не быть очевидным, какую большую роль в этом отношении должно играть параллельно изучение нашего права с более развитыми законодательствами других народов. Одним словом, нельзя не признать, что при пособии сравнительного метода представляется возможной, если не вполне, то хотя отчасти, прогрессивная разработка нашего законодательства, не только законодательным путем, но и путем интерпретации, насколько, разумеется, те начала права, которые выражены в более развитых законодательствах, не противоречат постановлениям нашего закона, и, потому, могут быть приняты за руководство и у нас.
Что касается, затем, самого выбора тех или других законодательств иностранных, как материала для сравнительного изучения нашего права, то Мейер, напр., в этом отношении пользуется правом римским, а из законодательств новейших, главным образом, законодательством германским или, лучше сказать, прусским Landrecht’ом; Победоносцев же, хотя и заявляет в предисловии к его Курсу, что он будет пользоваться, в видах сравнительного изучения нашего права, правом римским и законодательствами французским и германским, на самом деле, однако же, пользуется с этою целью и многими другими законодательствами, напр., австрийским и другими. Что за материал для сравнительного изучения нашего права должно, быть обязательно принято прежде всего право римское, то в этом не может быть никакого сомнения, вследствие того, что римское право и по признанию наших романистов, напр., Митюкова (Курс римского права, т. І, стр. 3) и Дювернуа (Значение римского права для русских юристов. Врем. Демид. юрид. лицея, т. I, стр. 57), представляет собой образцово разработанную теорию права, могущую служить поэтому лучшим руководителем при догматической разработке законодательства всякого народа. Из законодательств новейших, в значении материала для сравнительного изучения нашего права, мне кажется, можно признать достаточным принятие уложений итальянского и саксонского, во-первых, как кодексов новейших, и во-вторых, как типичных кодексов двух главных групп законодательств народов романских и народов германских и притом последнего несмотря на то, что оно уже заменено более новым законом, уложением германским, но потому что сравнительно с последним оно представляется и более
