Вещи, когда они становились предметом обязательств, могли быть, по праву римскому, определяемы или индивидуально — corpus, species или родом — genus. Последний способ определения употреблялся в особенности для означения вещей, измеряемых обыкновенно весом, счетом и мерой, вследствие того, что в этих вещах имеет значение, главным образом, не их индивидуальность, но их качество и количество. Определенное их количество известного качества всегда могло иметь ту же ценность, как и другое количество их того же качества, которое поэтому всегда могло заменять первое, вследствие чего вещи эти назывались также вещами заменимыми, в противоположность вещей, индивидуально определенных — res fungibiles, к каковым вещам были относимы также и деньги. Очевидно, что к разряду последних вещей могли принадлежать только вещи движимые, вследствие того, что недвижимые иначе не могут представляться, как вещами индивидуально определенными. Значение этого различия в вещах проявлялось по праву римскому, главным образом, в праве обязательственном, вследствие того, что предметом владения и прав вещных по праву римскому, могли быть вещи, только индивидуально определенные, а вещи заменимые лишь постольку и в тех случаях, когда они были также индивидуально определены (Baron. Pandecten § 40).
Это разделение вещей принято и новыми законодательствами, из которых уложение саксонское дает определение вещей заменимых, совершенно согласное с определением права римского, указывая, что такого рода вещами признаются такие, которые, будучи предметом правоотношения, могут быть при удовлетворении заменены вещами того же рода, к категории каковых вещей оно относит все те, которые в обороте определяются мерой, счетом и весом (§ 61). В уложении итальянском, хотя и нет указания на это разделение в его общих правилах о вещах, но что оно принято и им, то доказательством этому могут служить некоторые правила его о договорах, в которых, между прочим, постановлено, что вещь, составляющая предмет договора, должна быть определена, по крайней мере, в своем роде и, затем, что в случае гибели индивидуально определенной вещи, составлявшей предмет обязательства, таковое прекращается (art. 1117 и 1298).
В нашем законе в его общих правилах о различного рода имуществах, хотя и нет указания на это разделение имуществ, но, несмотря на это, никак нельзя утверждать, чтобы разделение это ему было вовсе неизвестно и не было принято во внимание при определении тех или других правоотношений, могущих возникать по поводу тех и других вещей. Так, в правилах 1515 и 1516 ст. X т., относящихся до продажи имуществ движимых, упоминается особо о передаче вещей, подлежащих взвешиванию и измерению, а также определяемых по образцам. Основываясь на этих указаниях, и сенат высказал, что наш закон отличает вещи заменимые, определенные по их роду, т. е. определяемые обыкновенно числом или количеством, по образцам, взвешиванием и измерением от вещей, индивидуально определенных (реш. 1880 г. №№ 94 и 288). Елеонский в подкрепление правильности того положения, что нашему закону небезызвестно это разделение вещей, ссылается еще в его статье „О пределах виндикации движимых вещей“ (Жур. гр. и уг. пр., 1891 г., кн. 1, стр. 54) на те постановления нашего закона о закладе, займе и ссуде, из которых возможно выведение того заключения, что деньги, как имущество заменимое, не
