гр. суд., то за это высказываются также и наши процессуалисты, Малышев (Курс гр. суд., изд. 2, т. I, стр. 188) и Гольмстен (Учеб. гр. суд., стр. 76). Все только что рассмотренные ограничения дееспособности несостоятельного могут иметь действие, однако же, лишь только в случаях объявления кого-либо несостоятельным должником в установленном порядке судом русским, но не иностранным, на том основании, как объяснили сенат (реш. 1881 г., № 32) и Мыш в его статье „Закон и кассационная практика по вопросам частного международного права“ (Жур. гр. и уг. пр., 1885 г., кн. 8, стр. 30), что в правилах устава гражданского судопроизводства о порядке приведения в исполнение решений государств иностранных говорится только о допустимости приведения у нас в исполнение решений судов иностранных по делам спорным — исковым, а не по каким-либо другим — частным, вследствие чего у нас не может считаться допустимым приведение в исполнение, между прочим, и определения иностранных судов о признании кого-либо несостоятельным должником, каковые определения поэтому не могут, конечно, иметь у нас какое-либо значение и влечь за собой какие-либо последствия и в отношении ограничения дееспособности несостоятельного, признанного таковым судом иностранным.
Что касается, наконец, санкции соблюдения всех только что рассмотренных ограничений дееспособности лица, то последствия нарушения некоторых из этих ограничений выражены в самых тех правилах закона, которыми установлены и самые ограничения. Так, по отношению точного соблюдения ограничений дееспособности малолетних и несовершеннолетних в относящихся к этому предмету правилах 218 и 220 ст. X т. прямо указано, что акты и сделки, совершенные вопреки установленным в этом отношении запрещениям, должны быть почитаемы недействительными. Затем, хотя такого прямого указания на последствия нарушения ограничений дееспособности душевнобольных, а также глухонемых и немых в законе и не сделано, но, несмотря на это, и ввиду того обстоятельства, что опека и попечительство над ними согласно 377 и 381 ст. X т. учреждается в порядке, установленном в законе по отношению учреждения опеки и попечительства над малолетними и несовершеннолетними, нельзя не признать, что и ограничения дееспособности душевнобольных, а также глухонемых и немых, а затем и последствия их нарушений должны быть те же самые, которые указаны в законе по отношению ограничения дееспособности малолетних и несовершеннолетних, как это объяснили также и некоторые из наших цивилистов, как, напр., Победоносцев, Вербловский, Слонимский, Исаченко и другие, а также и сенат в несколько выше приведенных сочинениях и решениях. Кроме этого, правильность этого положения подтверждается как нельзя лучше и многими частными постановлениями нашего закона, как, напр., 1017, 1383 и 1627 ст. X т., которыми объявляется недействительными как завещания безумных и сумасшедших, так равно совершенные от их имени купчие крепости и закладные. Хотя в законе также нет общего указания на последствия нарушения ограничений дееспособности расточителей, но, несмотря на это, и ввиду частных правил опять тех же 1383 и 1627 ст. X т., которыми объявляются недействительными продажа и залог имущества, учиненные лицами, состоящими под законным запрещением по причине расточительности, когда их имение взято в опеку, нельзя не согласиться с замечанием сената (реш. 1871 г., № 93; 1872 г., № 564; 1873 г., № 1373; 1875 г., № 289 и друг.) и Исаченко (Юрид. Вестн., 1885 г., кн. 11, стр. 514) о том, что последствием нарушения запрещений закона, ограничивающих дееспособность расточителей, вообще может быть признание совершенных ими вопреки этим воспрещениям актов и сделок недействительными. Нет, наконец, в нашем законе общего указания и на по-
