ществом крестьян собственно по причине мотовства или расточительности (реш. 1881 г., № 83). Исаченко хотя и считает такое положение вещей несправедливым, но, несмотря на это, признает это заключение сената вполне правильным, ввиду невозможности распространения в отношении их по аналогии постановлений о порядке признания расточителями лиц других сословий (Юрид. Вест., 1885 г., кн. 12, стр. 714). Невозможным установление опеки над имуществом крестьян по причине их расточительности считает также и Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 99). Впоследствии был издан, однако же, закон, выраженный в Высочайше утвержденном 18 марта 1886 г. мнении государственного совета „О порядке разрешения семейных разделов в сельских обществах, в которых существует общинное пользование мирской полевой землей“, во 2 ст. которого, между прочим, указано, что сельский сход может выдавать разрешение на семейный раздел в тех случаях, когда на такой раздел не было согласия ни от родителей детей, требующих раздела, ни от старшего члена их семьи только тогда, когда поводом к требованию о разделе служит расточительность или безнравственное поведение домохозяина. Дювернуа совершенно справедливо замечает, что закон этот может служить основанием и к объявлению сельским сходом расточителями и крестьян (Из курса лекций, т. I, стр. 314). Правильным это замечание нельзя не признать потому, что раздел имущества без согласия родителей или домохозяина, как обстоятельство, долженствующее влечь за собой непременно лишение их принадлежащего им имущества в пользу членов их семьи, представляется немыслимым без лишения их в то же время дееспособности по распоряжению и управлению им, каковое последствие, между тем, и есть именно то самое, которым по закону и вообще должно сопровождаться признание кого-либо расточителем. Что касается, затем, того порядка, которым признание сельским сходом кого-либо расточителем должно быть делаемо общеизвестным, то хотя собственно по отношению объявления расточителями крестьян порядок этот в законе и не указан, но этот пробел в нем может быть восполнен без затруднения по соображении тех правил, которыми порядок этот определен законом по отношению объявления расточителями лиц других сословий, сущность которых заключается в том, что такое объявление должно быть делаемо общеизвестным путем припечатания надлежащих статей в Сенатских ведомостях, право на напечатание которых в случае признания расточителями крестьян может быть признано за крестьянскими учреждениями. По отношению лиц духовных вопрос о возможности объявления их расточителями, напротив, должен быть разрешен отрицательно, хотя и не потому собственно, что порядок признания их расточителями в законе не указан, но потому, что интересы лиц этого сословия, как состоящих в ведении особого ведомства и подчиняющихся его власти, должны подлежать и охране принятием иных мер, указываемых особыми узаконениями духовного ведомства, а не объявлением их расточителями властями гражданскими. Также точно вопрос этот должен быть разрешен отрицательно, и по отношению возможности объявления расточителями иностранцев, на том основании, что их дееспособность должна определяться, как объяснил и сенат (реш. 1893 г., № 50), их отечественными законами, а не нашими, вследствие чего и определения до этому предмету властей государств иностранных должны иметь силу не только в тех государствах, в которых они состоялись, но и во всех других. Следует только в объяснение этого высказанного сенатом с недостаточной определительностью положения добавить, что признание допустимым действия всех определений властей государств иностранных о признании кого-либо расточителем в других государствах никоим образом не представляется возможным,
228
ФИЗИЧЕСКИЕ ЛИЦА.
