и никоим образом не может быть выводимо высказанное сенатом заключение о возможности признания у нас дееспособными вполне неосвидетельствованных глухонемых и немых, умеющих читать и писать, вообще, а также не может быть выводимо и высказанное им заключение о допустимости опровержения вытекающего из нашего закона предположения о их недееспособности доказательствами противного, т. е. какими-либо доказательствами их дееспособности помимо их освидетельствования в установленном порядке. Несмотря на возможность этого вывода из постановлений нашего закона о совершении актов немыми и глухонемыми, сенат в одном из позднейших его решений сам повторил положения, высказанные им по отношению определения дееспособности немых и глухонемых грамотных и неграмотных в последнем из приведенных его решений, в котором он, как на основания правильности этих положений, указал на следующие: во-1-х, на то, что в записке графа Блудова, представленной им при внесении на утверждение Государственного Совета проекта закона „О учреждении опеки над немыми и глухонемыми“, было сказано, что учреждение опеки представляется необходимым только над такими немыми и глухонемыми, которые совсем лишены способов выражать мысли с надлежащей ясностью, почему и прибывают в состоянии, близком к младенчеству и слабоумию, но не над теми из них, которые, получив образование в заведениях, для них учрежденных, пользуются умственными способностями и могут действовать самостоятельно, сохраняя разумную волю; во-2-х, на то, что установление опеки над немыми и глухонемыми, по достижении ими совершеннолетия по закону о ее установлении не обязательно, а также на то, что они признаются законом недееспособными только до их совершеннолетия, за исключением немых и глухонемых неграмотных, лишенных к тому же способности выражать их волю, которые объявлены законом недееспособными навсегда, и по достижении ими совершеннолетия, и притом независимо от их освидетельствования, и в-3-х, на то, что в отношении дееспособности совершеннолетних грамотных немых и глухонемых не только не выражено никаких ограничений, но им дозволяется даже совершение всяких актов без всякого их освидетельствования, почему они и должны считаться дееспособными вполне по достижении ими совершеннолетия, без всякого их освидетельствования (реш. 1899 г. № 116). Признал вполне правильными все эти положения сената из всех наших цивилистов едва ли не один только Вольман (Опека и попечительство, стр. 127). На самом деле, означенные положения сената вряд ли могут быть признаваемы безусловно правильными, во-1-х, уже потому что закон в отношении определения дееспособности немых и глухонемых, достигших совершеннолетия, вовсе не выставляет безусловно наличность только обстоятельства их грамотности, или неграмотности, но присоединяет к нему также обстоятельство способности их сознательно выражать их волю, вследствие чего, и те грамотные из них, которые неспособны выражать их волю, все же должны быть признаваемы недееспособными; во-2-х, потому что достаточным доказательством указания в законе таких именно обстоятельств, как основания определения факта обладания немыми и глухонемыми надлежащей дееспособностью может служить та записка графа Блудова, при которой был представлен проект закона об их освидетельствовании, и по соображении указаний в этом отношении которой он и был выработан, так как в ней им на такие обстоятельства было указано не только на обстоятельство их грамотности, но и на обстоятельство их достаточного умственного развития, как получивших образование в специальных для них заведениях, и в-3-х, потому что, хотя закон и допускает совершение актов вообще от немых и глухонемых грамотных, освидетельствованию в их
222
ФИЗИЧЕСКИЕ ЛИЦА.
