ничений должна быть принимаема собственно национальность евреев, а не их особое вероисповедание, может служить то обстоятельство, что наш закон говорит везде о евреях, а не о лицах иудейского исповедания, в чем можно видеть указание на то, что при установлении этих ограничений было принято в соображение племенное, а не вероисповедное начало, и вследствие чего и нельзя утверждать, чтобы переход еврея в одно из христианских вероисповеданий мог устранить все эти ограничения, несмотря на то, что в 776 ст. IX т. зак. о сост. и говорится, что евреи, принявшие христианскую веру, могут поступать во всякое податное состояние и приписываться к городским и сельским обществам, но потому, что статья это касается только публичной стороны установленных по отношению их ограничений, а не расширения их гражданской дееспособности (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 95). По объяснению профессора Гольмстена, данному им в его рецензии на настоящий труд (Жур. Юрид. Общ. 1895 г., кн. 4, стр. 6), напротив, „закон говорит о евреях, как о лицах, характеризуемых двумя признаками — племенным и вероисповедным нераздельно, — раз еврей принял христианство, он уже не еврей; пределы действия законов, ограничивающих правоспособность евреев, далее евреев именно в этом смысле не идут“. Из этого объяснения с полной очевидностью вытекает то заключение, что, по мнению профессора Гольмстена, указанное недоразумение должно разрешаться в том смысле, что перемена евреем его вероисповедания должна влечь за собой устранение как принадлежности его к особой национальности, так и всех установленных в законе ограничений его правоспособности. Правильности этого заключения не противоречит, по мнению Гольмстена, и то обстоятельство, что в правиле закона, выраженном в 1 примечании к 780 ст. IX т. в котором указывается на ограничение правоспособности евреев относительно приобретения в девяти западных губерниях в собственность земель от помещиков и крестьян, сказано, что приобретать земли эти „воспрещается всем без исключения евреям“, на том основании, что выражение это иначе нельзя понимать, как в смысле воспрещения приобретать земли эти всем евреям, какого бы звания или состояния они ни были, как, напр., евреям, получившим ученую степень, или же записавшимся в первую гильдию, но только евреям, не переменившим их особое вероисповедание на одно из вероисповеданий христианских. Также и по замечанию Дювернуа еврей может стать вполне полноправным посредством перехода его в одно из христианских вероисповеданий (Из Курса лекций, изд. 2, т. I, стр. 354), из какового замечания возможно выведение того заключения, что по его мнению так же, как и по мнению Гольмстена, основание ограничений их правоспособности следует видеть скорее в их особом вероисповедании, а не национальности. Если считать такое объяснение значения принадлежности евреев к их особому вероисповеданию за действительное основание установления законов различных ограничений их правоспособности, то далее нельзя, разумеется, не признать, что все эти ограничения должны относиться к определению правоспособности только тех евреев, которые принадлежат к их особому вероисповеданию, и что все они должны сохранять их силу только и до тех пор, пока они принадлежат к нему, вследствие чего и представляется, конечно, уже необходимым отвергнуть предлагавшееся мной, в первом издании настоящего труда, разделение этих ограничений по соображении оснований их установления на три категории, как ограничений, установленных на самом деле по соображении только одного основания — принадлежности евреев к известному особому вероисповеданию, при наличности которого и совместно с ним только и может иметь значение основания ограничения их правоспособности и другое обстоятельство — принад-
172
ФИЗИЧЕСКИЕ ЛИЦА.
