собственно закон новый, а есть только объяснение смысла старого закона (Курс общ. гр. пр., т. І, стр. 194—195).
Что касается собственно объяснения значения принципа недопустимости обратного действия законов, то в этом отношении и наши цивилисты Мейер (Рус. гр. пр., изд. 2, т. І, стр. 36), Малышев (Курс общ. гр. пр., т. I, стр. 205—207), Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 48) и Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 23), высказывают тот же общепринятый в науке взгляд, как и профессор Градовский, так как и они утверждают, что значение этого принципа заключается в том, что новый закон не должен поражать прав, приобретенных на основании прежнего закона, в противном случае действие закона будет обратным, но не должен поражать прав, как приобретенных, только таких, которые уже вошли окончательно в частное обладание лиц посредством завершившегося приобретательного факта в установленном в прежнем законе порядке, но не таких, по отношению которых существует только возможность или надежда приобретения в будущем, об охране которых поэтому на основании прежнего закона, очевидно, не может быть и речи. По мнению Коркунова (Лекции по общей теории права, стр. 309), Цитовича (Курс рус. гр. пр., вып. 1, стр. 89), Шершеневича (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 48) и Васьковского (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 24), принцип о необратном действии закона должен быть понимаем в том смысле, что к каждому факту должен быть применяем тот закон, при действии которого факт совершился, как закон для него свой. В таком виде применение принципа о необратном действии закона представляется вполне несомнительным, по замечанию Малышева, однако же, только при обсуждении фактов, вполне завершившихся при действии прежнего закона, когда факты эти без всякого затруднения и могут быть обсуждены по этому закону. На самом деле, однако же, многие юридические факты могут и не быть законченными вполне в их совершении, или же в наступлении вытекающих из них последствий при действии одного и того же закона, при обсуждении каковых фактов, по замечанию Малышева, уже не может быть принимаем во внимание один какой-либо закон, и если факт сложен и отдельные элементы его имеют самостоятельное значение, то каждый из его элементов, по отношению к самостоятельным его последствиям, должен быть обсуждаем уже особо по законам времени его совершения (Курс общ. гр. пр., т. I, стр. 200—201), вследствие чего не может не быть очевидным, что по отношению обсуждения таких фактов принцип о необратном действии закона, в том виде, как его объясняют Коркунов и Цитович, не может служить достаточным показателем в отношении применения к ним того или другого закона; а если так, то и самое объяснение их этого принципа должно быть признано недостаточным, Впрочем, Коркунов и сам замечает этот недостаток, высказывая далее, что под отдельными юридическими фактами следует разуметь особо обстоятельства установления, осуществления и прекращения прав, которые и должны быть обсуждаемы особо на основании различных законов, действовавших во время совершения каждого из них в отдельности (Лекции по общей теории права, стр. 311). Ввиду этого обстоятельства скорее следует, признать более правильным объяснение принципа о необратном действии закона, данное Градовским, Мейером, Малышевым, Шершеневичем и Васьковским, как принципа, не допускающего поражения новым законом прав, уже приобретенных на основании прежнего, опровержением правильности какового положения не может служить и тот случай, указываемый Цитовичем, когда новый закон, направленный на отмену прежнего, устраняет последствия, наступившие в силу прежнего закона, в чем бы они не заключались, даже и в правах приобретенных, в каковых слу-
