320 ОТДѢЛЬНЫЕ ДОГОВОРЫ. заній закона на содержаніе тѣхъ условій которыя могутъ быть возлагаемы на одареннаго въ пользу его дарителя, или третьихъ лидъ, и никоимъ образомъ нельзя считать правильнымъ утвержденіе Любавекаго о допустимости установленія при дареніи только условія объ образѣ пользованія и управленія со стороны одареннаго подареннымъ ему имуществомъ. Въ виду этихъ же указаній закона, напротивъ, нельзя не признавать вполнѣ правильнымъ другое утвержденіе его, а также и многихъ другихъ нашихъ цивилистовъ, о недопустимости установленія при дареніи, какъ начальнаго и конечнаго сроковъ дѣйствія даренія, такъ и какихъ-либо суспензивныхъ, или резолютивныхъ условій, съ наступленія которыхъ, пли до наступленія которыхъ оно должно оставаться въ силѣ, и первыхъ при дареніи какого бы то ни было имущества, пли права, если только считать дареніе за реальный договоръ, а вторыхъ при дареніи имущества на правѣ собственности, но не при дареніи какихъ-либо отдѣльныхъ правъ на него, дареніе которыхъ должно считаться допустимымъ и на извѣстное время. Не можетъ считаться допустимымъ ихъ установленіе и при дареніи какого-либо права обязательственнаго, а можетъ считаться допустимымъ обусловленіе дѣйствія только самаго даримаго обязательства наступленіемъ извѣстныхъ сроковъ, или условій, какъ и вообще, всякихъ обязательствъ. Нечего, кажется, затѣмъ и говорить о томъ, что подъ такими условіями въ смыслѣ тогіиз’а пли возложенія на одареннаго извѣстной обязанности, установленіе которыхъ должно считаться допустимымъ при дареніи, но совершенно справедливому утвержденію изъ нашихъ цивилистовъ,' напр., Васьковскаго, Манжевекаго и другихъ, какъ условій, не противныхъ закону, слѣдуетъ разумѣть также условія, не противныя нравственности и общественному порядку, а также и въ исполненіи ихъ физически и юридически возможныя, какъ условія вообще о всякихъ обязательствахъ, какъ это было указано мной въ Общей части настоящаго труда въ главѣ о юридическихъ сдѣлкахъ. Слѣдуетъ, затѣмъ, также полагать, какъ это было мной тамъ же указано, что и послѣдствіемъ обусловленія дѣйствія даренія какшіъ-ллбо срокомъ, или условіемъ суспензивнымъ, пли резолютивнымъ должна быть скорѣе недѣйствительность самого даренія, а не отпаденіе этихъ условій (изд. 2, т. I. стр. 421—424 п 454).
Но поводу поворота дара къ дарителю вслѣдствіе неисполненія одареннымъ возложенной на него обязанности по отношенію дарителя нельзя не замѣтить, что допустимымъ онъ долженъ считаться, какъ объяснили Побѣдоносцевъ и сенатъ, только лично отъ одареннаго, но никакъ не отъ третьихъ лицъ, которымъ онъ былъ пмъ отчужденъ, за исключеніемъ тѣхъ случаевъ, когда бы въ видахъ воспрепятствованія его отчужденія имъ были установлены извѣстныя мѣры обезпеченія или воспрещенія его отчужденія и, притомъ, такія, о существованіи которыхъ должны были знать и третьи лица, и когда бы, несмотря на ихъ установленіе, онъ все же былъ имъ отчужденъ, на томъ основаніи, что искъ его объ этомъ представляется только искомъ чисто личнымъ, а не вещнымъ. Къ этому положенію нельзя еще не добавить, что въ этихъ послѣднихъ случаяхъ должны отпадать также и всѣ установленныя одареннымъ на подаренномъ ему имуществѣ и различныя отдѣльныя нрава пользованія имъ или повинности въ видѣ какихъ-либо сервитутовъ или нравъ участія частнаго, а также и залоги, такъ что оно должно подлежать возвращенію къ дарителю совершенно свободнымъ отъ нихъ. Въ другихъ случаяхъ его отчужденія одареннымъ или обремененія его какіши-либо правами, или повинностями оно, напротивъ, не можетъ подлежать отобранію отъ третьихъ лицъ, а также не могутъ подлежать уничтоженію и установленные на немъ нрава, повинности и залоги, а можетъ быть взыскиваема съ одареннаго, какъ замѣтилъ Побѣдоносцевъ, только или стоимость его или же тѣ убытки, которые долженъ нести даритель вслѣдствіе обремененія
