ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ. 205 въ случаяхъ нарушевія владѣнія захватомъ его, даже какими-либо насильственными дѣйствіями со стороны другихъ лидъ, если только владѣніе снова возвращается къ давностному владѣльцу, опять на томъ же основаніи, почему для непрерывности владѣнія не представляется необходимымъ, чтобы оно проявлялось у владѣльца постоянно, а достаточно если не прекращается его намѣреніе владѣть находящимся въ его рукахъ имуществомъ и если владѣніе имъ, черезъ молчаніе его о нарушеніи его владѣнія, окончательно не переходитъ къ другимъ лицамъ. Давъ такое опредѣленіе понятія непрерывности владѣнія, Куницынъ, однакоже, далѣе утверждаетъ, что для наличности непрерывности владѣнія, какъ условія давностнаго владѣнія, необходимо еще, чтобы оно продолжалось въ теченіе всего давностнаго срока, какъ и владѣніе спокойное и безспорное, въ видѣ собственности, вслѣдствіе чего наличность этого условія владѣнія можетъ считаться устраняемой не только потерей со стороны владѣльца имущества фактическаго обладанія имъ, но также и предъявленіемъ со стороны собственника имущества спора о немъ, или же измѣненіемъ самаго основанія владѣнія, т.-е. превращенія его изъ владѣнія самостоятельнаго и независимаго въ видѣ собственности во владѣніе зависимое и условное, или же во владѣніе совмѣстное съ другими лицами (Жѵр. Мин. Юст. 1864 г., кн. 11, стр. 235—236 и 244). Этой нослѣд-ней прибавкой Куницынъ въ его опредѣленіи понятія непрерывности владѣнія, приближаясь нѣсколько къ опредѣленію, данному ему Варадиповымъ, значительно уже отступаетъ отъ опредѣленія, даннаго Мейеромъ, какъ только непрерывности фактическаго владѣнія имуществомъ, чѣмъ и лишаетъ это условіе давностнаго владѣнія его самостоятельнаго значенія, низводя его на степень только какъ бы добавочнаго условія къ условіямъ безспорности и спокойствія владѣнія. Энгельманъ, напротивъ, избѣгаетъ такого смѣшенія условія непрерывности владѣнія сь условіемъ его безспорности, такъ какъ онъ, подобно Мейеру, опредѣляетъ его также, какъ постоянное фактическое обладаніе вещью со стороны давностнаго владѣльца, пока воля его, разъ имъ физическое обладаніе пріобрѣтено, направлена на владѣніе вещью и не встрѣчаетъ препятствій къ ея осуществленію, хотя опъ далѣе и прибавляетъ, что понятіемъ непрерывности владѣнія выражается только отрицательная его сторона, чтобы оно не прекращалось ни фактически, ни юридически такимъ образомъ, чтобы чужая воля могла получить возможность воздѣйствовать на вещь, какъ свою; потеряно же, затѣмъ, владѣніе можетъ быть, по мнѣнію Энгельмана, двоякимъ образомъ: или фактически, когда или самъ владѣлецъ покидаетъ вещь, не желая болѣе владѣть ею, или передаетъ ее другому, или же когда онъ вытѣсненъ изъ владѣнія другимъ лицомъ, все равно, постороннимъ или собственникомъ имущества такимъ образомъ, что можетъ возстановить свое владѣніе или насиліемъ или же судебнымъ порядкомъ, почему даже и въ случаяхъ возстановленія его владѣнія но иску о возстановленіи нарушеннаго владѣнія его, владѣпіе его все же должно считаться прерваннымъ, или юридически, когда владѣлецъ по своей волѣ превращаетъ свое независимое владѣніе во владѣніе условное и зависимое, признавая право собственности на вещь за другимъ лицомъ и ставя себя по отношенію къ нему въ положеніе, нанр., наемщика, управляющаго этой вещью и ироч. (Жур. Мнп. Юст. 1868 г., кн. 11, стр. 472—473 и кн. 12, стр. 638). Избѣгаютъ смѣшенія условія непрерывности владѣнія съ его безспорностью также Побѣдоносцевъ (Курсъ гр. пр., изд. 4, т. I, стр. 184), Кавелинъ (Права и обязан., стр. 76—77) и Шершепевичъ (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 238), изъ которыхъ первый и послѣдній хотя и не устанавливаютъ собственно опредѣленія понятія непрерывности владѣнія, по изъ объясненія ихъ тѣхъ обстоятельствъ, наступленіемъ которыхъ оно можетъ быть прервано, возможно заключить, что они за непрерывность владѣнія считаютъ только фактическую его
