ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ. 120 и во 2-хъ, что хотя домохозяева и не могутъ быть признаваемы ііо закону личными собственниками отведеннаго двору надѣла земли, но что изъ этого вовсе не слѣдуетъ, чтобы надѣлы эти состояли у членовъ семейства домохозяина па правѣ общей собственности въ томъ смыслѣ, въ какомъ подобная собственность разумѣется общими гражданскими законами, вслѣдствіе чего и къ праву крестьянскаго двора па его надѣльную землю нельзя примѣнять и того правила этихъ законовъ, но которому распоряженіе общимъ имуществомъ должно быть но общему согласію совладѣльцевъ, тѣмъ болѣе, что представителемъ крестьянскаго двора передъ обществомъ и казной является домохозяинъ, на имя котораго выдапа данная на надѣлъ, которому принадлежитъ и право распоряженія этимъ надѣломъ, почему и нрава, пріобрѣтенныя отъ него на надѣлъ третьими лицами, должпы быть признаваемы дѣйствительными и не могутъ быть колеблемы притязаніями членовъ его семьи, направленными къ ихъ опороченію (рѣпг. 1893 г., А? 91). Нельзя, кажется, не признать, что этими послѣдними положеніями сенатъ уже не только значительно колеблетъ категоричность ранѣе имъ высказанныхъ заключеній о принадлежности имущества, составляющаго крестьянскій дворъ, всѣмъ членамъ семьи домохозяина на нравѣ общей собственности, по даже, выводя изъ-подъ дѣйствія общихъ правилъ закона о правѣ общей собственности взаимныя отношенія домохозяина и прочихъ членовъ его семьи по предмету пользованія, управленія и распоряженія имуществомъ двора, предоставляя осуществленіе таковыхъ единолично домохозяину безъ согласія членовъ семьи, хотя и не прямо, но отрицаетъ ужо возможность квалифицировать правомъ общей собственности права членовъ семьи на имущество, составляющее крестьянскій дворъ.
Изъ нашихъ цивилистовъ еще Мейеръ, указывая отличительные признаки общаго права собственности, предупреждалъ о возможности смѣшенія съ этимъ правомъ такихъ случаевъ, когда нѣсколько лицъ вмѣстѣ владѣютъ и пользуются какою-либо вещью, но когда право собственности на нее принадлежитъ на самомъ дѣлѣ одному лицу, какъ нанр., въ случаяхъ, когда имуществомъ пользуется все семейство, между тѣмъ какъ право собственности па него принадлежитъ его главѣ (Рус. гр. пр., изд. 2, т. II, стр. 42). Впослѣдствіи вопросъ о квалификаціи права собственности на крестьянскій дворъ былъ подвергнутъ болѣе или менѣе подробному разсмотрѣнію Змирловымъ въ его статьѣ „Потомственное пользованіе крестьянъ землей“ (Юрид. Вѣст. 1887 г., кн. 3, стр. 490—498), который вопросъ этотъ разсматриваетъ особо по отношенію права собственности па землю, принадлежащую двору, до уплати за нее выкупа и послѣ его уплаты. Гіи на тотъ, ни на другой изъ этихъ вопросовъ Змирловъ не даетъ, однако же, категорическихъ отвѣтовъ, а скорѣе указываетъ только на различныя недоразумѣнія, порождаемыя неясностью, а иногда и противорѣчіями постановленій нашего закона, относящихся къ крестьянскому землевладѣнію, и возможность, вслѣдствіе этого, различнаго ихъ разрѣшенія. Такъ, тіо поводу перваго вопроса онъ говоритъ, что хотя потомственное крестьянское владѣніе землей есть одинъ изъ видовъ права собственности, но, несмотря на это. оно существенно отличается отъ того права общей собственности, о которомъ говорится въ общихъ постановленіяхъ гражданскихъ законовъ, къ этому виду права собственности относящихся, вслѣдствіе того, что по постановленіямъ мѣстныхъ положеній о крестьянахъ надѣльная земля хотя и отводится крестьянской семьѣ, составляющей подворную единицу, но въ то же время домохозяину, за которымъ записанъ участокъ надѣла, предоставляется при извѣстныхъ условіяхъ право его отчужденія безъ всякаго согласія членовъ его семьи. Кромѣ этого мѣстныя положенія о крестьянахъ не дали никакихъ указаній о существѣ и объемѣ правъ остальныхъ членовъ семьи на надѣльную землю. Но для того, однакоже,
