174 ОТВѢТСТВЕННОСТЬ ЗА НЕИСП., ИЛИ НЕНАДЛЕЖ. ИСПОЛН. ОБЯЗАТЕЛЬСТВЪ. рая, какъ замѣтилъ Шеріпеневичъ, порождаетъ новыя для него обязанности но отношенію вѣрителя. Для наступленія, рднакоже, невыгодныхъ для должника послѣдствій просрочки право римское и уложеніе саксонское требуютъ наличности извѣстныхъ условій, и именно, во 1-хъ, чтобы неисполненіе обязательства произошло по его винѣ, и во 2-хъ, чтобы онъ получилъ отъ вѣрителя напоминаніе объ его исполненіи, за исключеніемъ тѣхъ случаевъ, когда въ сдѣлкѣ былъ назначенъ опредѣленный срокъ исполненія обязательства по правилу (Ііез іпІіегрѳІМ рго Іютіпе, или когда напоминаніе невозможно по отсутствію должника, или же когда подлежитъ исполненію обязательство возвращенія такой вещи, которой должникъ завладѣлъ посредствомъ преступленія. Уложеніе саксонское приравниваетъ, впрочемъ, внѣсудебному напоминанію со стороны вѣрителя объ исполненіи обязательства и предъявленіе иска объ исполненіи, при каковомъ способѣ напоминанія оно признаетъ его сдѣланнымъ въ моментъ увѣдомленія должника о предъявленномъ къ нему искѣ. Нашъ законъ прямо о необходимости въ какихъ-либо случаяхъ напоминанія должнику со стороны вѣрителя объ исполненіи обязательства, какъ объ условіи, необходимомъ для признанія наличности съ его стороны просрочки въ исполненіи, не говоритъ; мнѣнія же нашихъ цивилистовъ о необходимости для этого наличности этого условія различны, и именно, по мнѣнію Шершеневича, слѣдуетъ признавать и у насъ необходимой наличность этого условія для наступленія просрочки въ исполненіи и, притомъ, одинаково во всѣхъ случаяхъ, и даже въ случаѣ назначенія въ сдѣлкѣ опредѣленнаго срока для исполненія обязательства, а равно и при обязательствахъ, возникающихъ изъ правонарушенія или неосновательнаго обогащенія, за исключеніемъ только тѣхъ случаевъ, когда или въ самомъ договорѣ было указано на обязанность должника самому приступить къ его исполненію безъ напоминанія вѣрителя, или же когда такая его обязанность вытекаетъ изъ самой сущности обязательства (Учеб. рус. гр. пр., изд.' 2, стр. 368); между тѣмъ, по мнѣнію Думашев-скаго, выраженному имъ въ одномъ изъ его обзоровъ судебной практики (Жур. Мин. Юст. 1867 г., кн, 2, стр. 876), напротивъ, согласно нашего закона нельзя требовать наличности со стороны вѣрителя напоминанія должнику объ исполненіи обязательства, какъ условія, необходимаго для признанія наличности просрочки' въ его исполненіи, каковое заключеніе, по его мнѣнію, можетъ быть выведено изъ 5(?9, 570 й 693 ст. X т., а таірке изъ 571 ст. ХУІ т. 2 ч; законовъ о' суд. гражд., въ которыхъ, при указаніи на обязанность должника исполнять обязательства, не упоминается о необходимости наличности для возникновенія этой его обязанности- особаго напоминанія ему объ этомъ со стороны вѣрителя, а равно и не указывается также и, какъ на условіе необходимое для понужденія его къ его исполненію посредствомъ иска, на обстоятельство напоминаній ему объ этомъ. Также и по мнѣнію сената, у насъ нельзя требовать для, признанія наличности просрочки со стороны должника особаго напоминанія1 ему со стороны вѣрителя объ исполненіи даже такихъ обязательствъ, срокъ исполненія которыхъ не опредѣленъ, или которыя: должны подлезкать исполненію по требованію вѣрителя, за моментъ заявленія имъ какового требованія долзкно быть признаваемо у насъ просто предъявленіе съ его стороны иска объ его исполненіи, такъ какъ въ этомъ дѣйствіи выразкается его воля потребовать исполненія, на томъ основаніи, что по 1549 ст. X т. и земская давность у насъ начинается для заемныхъ обязательствъ,'выданныхъ до востребованія, со дня предъявленія ихъ ко взысканію, что указываетъ на то, что по нашему закону только этотъ момента и имѣетъ. значеніе по отношенію исполненія такихъ обязательствъ (рѣш. 1873 г. ^ 299). Мнѣніе, затѣмъ, Мейера по этому предмету представляется не вполнѣ опредѣлительнымъ, такъ какъ онъ хотя и говоритъ, что срокомъ для исполненія обязательствъ безсрочныхъ .долзкпо быть признаваемо время предъявленія вѣ-
