нет отметок в протоколе, должны считаться не имевшими места на суде, а с другой — что, напротив, протокол судебного заседания, как говорит сенат (реш. 1882 года, № 106), должен составлять полное доказательство верности всего того, что в нем записано. Хотя, по мнению сената, верность протокола стороны и не лишены права опровергать другими доказательствами, но какими именно доказательствами, — того сенат не указывает, а также не указывает и того, при наличности каких условий может быть допускаемо опровержение верности протокола. В этом отношении следует, кажется, признать, во-первых, что стороны, не сделавшие никаких замечаний и оговорок на протоколе, не вправе, затем, вовсе возражать против верности протокола, и, во-вторых, что, напротив, в тех случаях, когда бы стороной были сделаны замечания на протоколе о неверности его изложения, она не может быть лишена права опровергать перед тем же судом, которым протокол составлен, до момента рассмотрения судом замечаний в заседании и постановления по ним заключения, верность протокола всякими другими доказательствами и даже показаниями свидетелей, которые должны быть допрашиваемы судом в заседании. Первое из этих положений высказано и сенатом по уголовному департаменту в весьма многих решениях (реш. 1870 года, № 595 и друг.), в которых сенат постоянно выставлял обстоятельство сделания стороной замечаний на протоколе за условие sine qua non допустимости впоследствии опровержения какими бы то ни было доказательствами правильности протокола. Второе, затем, положение я основываю на том собственно обстоятельстве, что закон не ограничивает право стороны, сделавшей замечание на протоколе, доказывать, затем, правильность этого замечания показаниями свидетелей. Кроме того, нельзя не привести здесь еще некоторых указаний, данных уголовным кассационным департаментом о значении как замечаний сторон на протоколе, так и постановления суда по этим замечаниям. Именно, сенат объяснил, во-первых, что в случае признания судом в его заключении замечаний неправильными, замечания эти не могут иметь никакого значения (реш. 1869 года, № 44 и друг.) и, во-вторых, что в случаях оставления судом сделанных стороной замечаний на протоколе без рассмотрения и непостановления по ним заключения, замечаниям этим может быть присвоено значение доказательства, опровергающего правильность протокола (реш. 1869 года, № 895). В первом случае, конечно, при возможности рассмотрения дела по существу в двух инстанциях, должно быть допускаемо в апелляции и указание на неправильность заключения суда, постановленного по поводу замечаний, сделанных на протоколе. Вообще же доказательная сила протокола должна определяться, как это указали сенат и наши процессуалисты Муллов и Гольмстен, по правилу 845 ст. уст. угол. суд., ввиду чего, и не может быть, конечно, признано правильным заключение Малышева о том, что те действия, о совершении которых хотя и нет отметки в протоколе, но об упущении которых стороны не просили отметить в протоколе, не должны считаться за действия, не имевшие места при рассмотрении дела в заседании.
Прежде чем приступить к рассмотрению отдельных постановлений устава о встречном иске, я считаю необходимым выяснить сперва самое понятие встречного иска, а, затем, указать те условия, при которых допустим вообще встречный иск, или, лучше сказать, те условия, при которых исковые требования ответчика, заявленные им против истца, могут подлежать совместному рассмотрению в одном производстве с исковыми
