тельство, в силу наступления которого, раз предъявленный иск становится уже другим иском, направленным против другого ответчика. В другом решении сенат уже несколько отступил от этого положения и высказался за недопустимость обращения части искового требования, предъявленного сперва к двум ответчикам, к одному из них, в случаях предъявления иска на основании солидарного обязательства ответчиков (реш. 1884 года, № 78). С положением этим вряд ли, однако же, возможно согласиться, на том основании, что, хотя 1548 ст. X т. 1 ч., на которой сенат основал свое заключение, и дозволяет кредитору обращаться с требованием об исполнении солидарного обязательства к каждому из должников, но не дозволяет истцу, раз уже предъявившему свое требование к двум должникам, требовать, затем, в течение производства по делу перенесения ответственности по всему иску на одного из них.
Далее, правило 334 ст. требует еще, чтобы истец, в том случае, когда он при словесном состязании изменяет свои требования, заявленные в исковом прошении, заявил об этом изменении суду письменно в то же заседание. Первый вопрос, возбуждаемый правилом этой статьи, заключается в том, чтобы определить точнее, в каком именно случае истец обязан об изменении своих требований заявить суду письменно? Разбирая правило статьи предыдущей, мы видели уже, что истец изменяет, собственно говоря, свои требования только в одном из случаев, указанных в этой статье, именно только в том случае, когда он, вследствие отчуждения или утраты отыскиваемого им имущества, требует от ответчика возмещения ценности его; поэтому, принимая правило 334 ст. в его буквальном значении, мне кажется, что и следует требовать от истца письменного заявления суду об изменении его исковых требований только в указанном случае, а никак не в других случаях, о которых говорится в 333 ст., когда истец или только выражает при словесном состязании свои первоначальные требования определительнее, или несколько увеличивает их, присовокупляя просьбу о взыскании процентов или приращений. Из сказанного, таким образом, а равно и по аргументу а contrario следует заключить, что в двух последних случаях на основании правила разбираемой статьи, не требуется никакого письменного заявления от истца, и что истец может в этих случаях ограничиться одним словесным заявлением. По мнению сената, напротив, на истце должна лежать обязанность подачи письменного заявления во всех трех случаях изменения им исковых требований, указанных в 333 ст., но зато именно только в этих случаях, а не других, когда изменение исковых требований должно считаться воспрещенным (реш. 1875 года, № 540); по мнению же Гольмстена, напротив, от истца следует требовать подачи письменного заявления об изменении им исковых требований именно в последних случаях, а не в случаях, указанных в 333 ст., на том основании, что эти случаи не считаются изменением исковых требований (Принцип тожд. Журн. гражд. и угол. пр. 1884 г., кн. 3, стр. 130). Разумеется, истцу не может быть воспрещено представление суду письменного заявления о таком изменении им исковых требований, которое законом не допускается, но из этого нельзя выводить то заключение, чтобы в случаях, указанных в 333 ст., подача письменного заявления вовсе не требовалась. Но если, затем, вместе с сенатом, и принимать, что истец, действительно изменяющий свои требования, обязан об этом заявить суду непременно письменно в то же заседание, то принять это можно разве только на основании буквального смысла правила 334 ст., которая однако же заключает в себе только одно предписание, но не указывает, вместе с тем, никаких последствий на случай несоблю-
