тяжущимися этих правил, это — непредставление ими вовсе в срок следуемых к подаче бумаг. Но нетрудно заметить, что не в этом только вообще могут заключаться отступления от порядка составления и представления состязательных бумаг; отступления могут быть весьма разнообразны, так, напр,. может случиться, что бумага и будет подана в срок, но при ней не будут приложены, положим, копии для сообщения противной стороне, или самая бумага будет написана на простой бумаге и проч.; одним словом, бумага будет составлена и подана без соблюдения правил, указанных в 314—316 ст., или без соблюдения правил 263 и 264 ст. в отношении представляемых при бумаге приложений. О последствиях нарушения кем-либо из тяжущихся этих последних правил устав ничего не говорит, между тем, не трудно понять, что и соблюдение этих правил, по крайней мере, в наиболее существенных их требованиях, также должно быть охраняемо законом; санкция этих правил также должна быть указана. потому что нельзя же предполагать в самом деле, чтобы составители уставов, внося известные правила в устав, но не указывая прямо последствий несоблюдения тех или других правил, которые они считали необходимым установить в интересах правильного отправления правосудия, желали бы обратить ими же установленные правила как бы в мертвую букву. Тут-то и должно прийти на помощь толкование, чтобы путем интерпретации восполнить по возможности пробел в законодательстве, который, по-видимому, допущен в этом случае составителями уставов, но который должен быть восполнен на основании общего смысла закона и по соображению той цели, с которой установлены правила устава, определяющие порядок составления и представления тяжущимися состязательных бумаг, составляющих основу письменной инструкции процесса. В этом-то случае, можно сказать, особенно очевидны польза и цель толкования закона. Из сказанного однако же прежде всего следует, что последствия несоблюдения тяжущимися разбираемых правил устава должны быть двоякие: а) одни последствия наступают в том случае, когда тяжущиеся следуемые к подаче состязательные бумаги вовсе в срок не представят, и о которых говорится в 320 и 321 ст., и б) другие же последствия должны служить санкцией соблюдения тяжущимися предписаний устава о самом порядке составления и подачи в суд состязательных бумаг и представляемых при них приложений.
Обращусь сперва к рассмотрению тех последствий, о которых говорится в только что приведенных статьях. На основании 320 ст., в которой выражено общее правило, каждая из сторон процесса, с пропущением стороной противной срока на представление своего объяснения, имеет право просить председателя суда о немедленном назначении заседания для слушания дела. Это первое последствие непредставления тяжущимися в суд следуемых к подаче состязательных бумаг. Другое последствие указано в 321 ст., на основании которой, по пропущении срока на представление опровержения со стороны ответчика, право просить о назначении заседания предоставляется обеим сторонам, как истцу, так и ответчику. Различие в последствиях, указанных в статье предыдущей и в статье настоящей, заключается в том, что в первом случае право просить о назначении заседания предоставляется только стороне, противной той. которою пропущен срок на представление объяснения, так что право это становится всегда как бы в зависимость от действий противной стороны, между тем, как правило 321 ст. дает право ответчику просить о назначении заседания и по пропущении им срока на представление его собственной состязательной бумаги — опровержения. Впрочем, последствие это указывается отчасти также и в предыдущей 318 статье; поэтому, мне кажется, что включение в 321 ст.
