бенности в судах первого и второго разрядов, обязанность просмотра всех поступающих в суд прошений, по многочисленности занятий председателя.
Обращаясь к рассмотрению правила 266 ст., я не могу, прежде всего, не заметить, что правило это имеет чрезвычайно важное значение, потому что в нем указаны те последствия нарушения правил о порядке составления и подачи исковых прошений, устанавливая которые, составители уставов желали положить санкцию точного соблюдения требования закона о наиболее существенных и необходимых принадлежностях искового прошения. Впрочем, как мы сейчас увидим, при рассмотрении правила 266 ст. по пунктам, некоторые требования этой статьи никак нельзя признать относящимися до существенных и необходимых принадлежностей искового прошения. В первом пункте, конечно, заключается вполне основательное правило, что прошение должно быть возвращено, когда в нем не означено, кем и против кого оно предъявляется. Выражение это, конечно, иначе нельзя понимать, как в том смысле, что прошение возвращается в том случае, когда в нем не указаны ни истец, ни ответчик. Но весь вопрос, возбуждаемый этим правилом, заключается в том: может ли быть прошение возвращено в том случае, когда в нем указаны истец и ответчик, но указаны не вполне определительно, не так, как того требует 257 ст., если, напр., истец и ответчик, или кто-либо из них названы только по фамилии, без обозначения имени и отчества? Мне кажется, в этом случае следует различать, обозначены ли имена истца и ответчика настолько неопределительно, что решительно нельзя отнести предъявленный иск к какому-либо определенному лицу, напр., если в прошении сказано только, что иск предъявляется к дворянину Петру, то в этом случае следует признать, что прошение должно подлежать возвращению. Если же, напротив, в прошении указаны как истец, так и ответчик, но указаны только не вполне определительно, не так, одним словом, как того требует форма прошения, если, напр., не указано звание или отчество истца или ответчика, то такое прошение должно быть принято, и принято именно на том основании, что из самого выражения первого пункта 266 ст. можно заключить, что устав в отношении обозначения в прошении имени истца и ответчика вовсе не требует вполне строгого и и точного соблюдения правила 257 ст. Тем более следует, конечно, признать, что прошение не может подлежать возвращению в том случае, если истец заявляет альтернативное требование, указывая двух или более ответчиков, потому что если такое требование и невозможно само по себе, но зато с формальной стороны прошение будет удовлетворять требованию закона — ответчик по иску будет указан.
Сенат также не требует вполне строгого и точного соблюдения правила 257 ст. в отношении обозначения в прошении имени истца и ответчика; по крайней мере, он в одном из решений объяснил, что необозначение в исковом прошении отчества и звания просителя не может служить основанием к непринятию искового прошения (реш. 1874 года, № 630).
По второму пункту прошение возвращается, когда оно не представлено самим истцом и пет уполномочия на предъявление иска посторонним лицом. Если, конечно, прошение подается законным представителем другого лица, как, напр., опекуном, то в этом случае также не может быть требуемо от него представления какой-либо доверенности. Суд, без сомнения, при приеме прошения не обязан удостоверяться в самоличности каждого просителя, так что на самом деле может иногда случиться, что прошение будет подано не самим истцом, но лицом, назвавшимся его именем. Но о каком далее уполномочии говорит разбираемый пункт
