Что̀ это за иски? Если принять во внимание, что правило подсудности 215 ст. установлено для известного рода исков, и притом, что даже подсудность этих исков обусловлена известными обстоятельствами, то следует признать, что правило подсудности, установленное. 215 ст., есть не более, как изъятие из общих правил подсудности и, как изъятие, должно быть толкуемо ограничительно, не только по отношению применения самого правила подсудности, но и по отношению определения существа тех исков, которые должны быть направляемы по этому правилу подсудности. Если применить такое ограничительное толкование к определению существа иска, рассматриваемого нами в настоящее время, т. е. иска наследников против подлинности и действительности завещаний, то придется, конечно, признать, что по месту открытия наследства могут быть предъявляемы только споры против подлинности и действительности завещаний, в смысле спора против подлинности и действительности самого завещательного акта, облеченного в форму духовного завещания, а не споры о праве собственности, в смысле виндикационного иска, а не иски, напр., о выдаче имущества по духовному завещанию, как объяснил Гольмстен (Учеб. гражд. суд., стр. 59); одним словом, по месту открытия наследства могут быть предъявляемы только те иски, о которых говорится в ст. 1098 X т. 1 ч. Далее, в начале 215 ст. говорится еще, что, по указанному в ней признаку подсудности, должны быть предъявляемы иски о наследстве и споры наследников между собою. Выражение это до такой степени неопределенно, что трудно указать, какого рода иски собственно можно считать подходящими под это выражение, и, следовательно, какие собственно иски могут быть направляемы по правилу подсудности 215 ст. Впрочем, разрешение вопроса о том, какие собственно иски могут быть направляемы по правилу подсудности, установленному в 215 ст., зависит, главным образом. от разрешения другого, выше поставленного мной, вопроса о том, до какого момента признак подсудности этой статьи сохраняет свое значение, к рассмотрению которого я и обращусь теперь.
Что признак подсудности, установленный 215 ст., имеет только временное значение, то это лучше всего доказывается содержанием второй половины этой же самой статьи, в которой сказано: „сему же суду предъявляются иски к лицу умершего собственника, буде нет в виду признанных или вступивших во владение наследников“. Следовательно, по аргументу а contrario можно заключить, что коль скоро наследники вступили во владение наследством, то по признаку подсудности, установленному 215 ст., иски, по крайней мере, указанные во второй половине статьи, не могут быть более направляемы. И это совершенно естественно, потому, коль скоро есть лица, заменяющие лицо умершего собственника, — лица, являющиеся представителями его прав и обязанностей, то и признак подсудности, установленный 215 ст. только на случай, так сказать, бесхозяйного положения имущества, теряет свой raison d’être. Но, кроме этого, можно и a priori найти доказательства тому, что признак подсудности, установленный 215 ст., имеет значение только временное, преходящее, т. е. доказательство этому можно найти из рассмотрения самой сущности этого признака. Хотя, на основании наших гражданских законов, переход наследственных прав после умершего к его наследникам совершается в момент смерти наследодателя (1254 ст. X т. 1 ч.), по, тем не менее, нередки случаи, когда на самом деле наследники, по различным причинам, не сейчас после смерти наследодателя вступают в его права, или вследствие, напр., споров между собой о наследстве, или по другим причинам, вследствие чего, имение умершего остается на некоторое время в положении бесхозяйном, как по отношению лиц посторонних, так и по
