именно место должно считаться местом открытия наследства. Хотя определение как момента, так и места открытия наследства относится скорее к предмету материального гражданского права, чем судопроизводства, но, так как, и в постановлениях Х-го т. 1-й ч. не содержится никаких прямых указаний на то, в каком именно месте наследство должно считаться открывшимся, то, вследствие этого, и признак подсудности, выраженный в 215 ст. словами: „в ведомстве коего открылось наследство“, словами, которые можно было бы признать довольно определительными сами по себе, если бы место открытия наследства было с точностью определено в материальном гражданском праве, остается как бы вовсе неопределенным. При отсутствии же определения места открытия наследства в законах гражданских, следовало бы, по крайней мере, точнее выразиться в отношении признака подсудности, по месту открытия наследства, в правилах судопроизводства. Во всяком случае, несмотря на неопределительность постановлений наших гражданских законов, в отношении занимающего нас вопроса о месте открытия наследства, вопрос этот не может быть оставлен без разрешения, по крайней мере настолько, насколько это необходимо для уразумения правила подсудности, установленного 215 ст., и, потому, я принужден обратиться хотя к тем постановлениям гражданских законов, какие имеются у нас. В Х-м томе, об открытии наследства, в 1222 ст. сказано только, что наследство открывается: 1) естественною смертью владельца и 2) лишением всех прав состояния. Постановление это указывает только момент открытия наследства, но не место открытия. Сближая это постановление с последующими статьями Х-го тома и преимущественно с 1226 ст., в которой, между прочим, сказано: „опись оставшемуся после умершего имуществу и опечатание оного производится: 1) когда при открытии наследства наследников на лицо не будет“, можно сделать предположение, что наследство открывается в том месте, где последовала смерть наследодателя. К этому предположению приводит именно выражение 1226 ст.: „когда при открытии наследства наследников налицо не будет“. Если принять во внимание, что наследство открывается, между прочим, смертью наследодателя, то очевидно, что опись имущества производится тогда, если наследников на лицо не будет во время смерти наследодателя в том месте, где именно умер наследодатель. Принявши, таким образом, за согласное с нашим законом предположение, что местом открытия наследства следует считать то место, в котором последовала смерть наследодателя, мы все еще далеки от окончательного определения признака подсудности, установленного 215 ст., потому что при таком только определении места открытия наследства признак подсудности, по этому основанию, не получает еще надлежащей твердости и постоянства. Смерть лица может последовать, напр., в пути или в каком-либо месте во время кратковременной остановки его, каковые случаи предусмотрены и нашим законом (1231—1233 ст. X т. 1 ч.), или, наконец, смерть может последовать за границей. Спрашивается: какое место в двух первых случаях следует считать местом открытия наследства? Относительно же последнего случая даже и этого вопроса нельзя предложить; потому что если считать местом открытия наследства место смерти наследодателя, то для принятия исков против лица умершего вне пределов государства ни один суд не будет компетентен. Да и в первых двух случаях считать местом открытия наследства то место, где кто-либо умер в пути, часто, может быть, в месте весьма отдаленном как от места своего постоянного жительства, так и от места, где находится его имущество, и заставлять всех заинтересованных в наследстве лиц и даже лиц посторонних обращаться с своими требованиями в тот суд, нередко отдален-
154
Ст. 215—216.
