тельство добровольное и необходимое, что, однако же, никак нельзя признать правильным, вследствие того, что указание в правиле 204 ст. на местожительство по службе гражданской, или военной относится непременно к понятию местожительства необходимого. Ввиду, однако же, помещения в этой статье определений того и другого местожительства, и самое постановление ее в целом представляется отчасти неправильным, а отчасти неудачным. Конечно, определить с точностью признаки понятия местожительства добровольного, довольно трудно, доказательством чему служит то, что как цивилисты Запада, так и положительные законодательства определяют понятие местожительства весьма различно и по большей части определения эти отличаются излишней общностью, свойственной скорей теоретическим определениям понятий, в практическом же отношении они, большей частью, неопределенны и не дают наглядного представления понятия местожительства. Определение добровольного местожительства, делаемое нашим уставом, ближе всего подходит к определению местожительства, делаемому итальянским гражданским уложением (17 ст.). Самый существенный признак местожительства, установленный 204 ст., это — последний признак: „оседлость и домашнее обзаведение“, все же остальные признаки местожительства, указанные в первой половине статьи, более или менее случайны, и, мне кажется, они перечислены в 204 ст. только в виде примеров, потому что, кроме их, могут быть указаны и другие подобные признаки, между тем, профессор Гольмстен присваивает как тем, так и другим признакам местожительства, в этой статье указанным, как бы одинаковое и нормальное значение (Учеб. гражд. судопр., стр. 51). Главным же образом при определении добровольного местожительства всегда необходимо иметь в виду, как это справедливо заметил и Мыш в его статье: „Закон и кассационная практика по вопросам частного международного права“ (Журн. гражд. и угол. пр. 1885 г., кн. 8, стр. 19), существенный признак местожительства — оседлость или домашнее обзаведение, хотя бы, на самом деле, ответчик и не жил постоянно в том месте, где находится оседлость его или домашнее обзаведение, а отлучался более или менее часто, смотря по роду его занятий; одним словом, „местожительством человека“, как говорит Виндшейд, „должно считать то место, где находится центр его отношений и деятельности, хотя бы он там и не жил постоянно, но пребывал только временно“. Такое определение местожительства, хотя и теоретическое, но, несмотря на это, может, как мне кажется, служить к более точному пониманию выражения 204 ст.: „оседлость или домашнее обзаведение“, так как, при таком соединении определения закона с общим научным определением понятия местожительства, полнее выясняются те фактические признаки этого понятия, имея в виду которые, судья может требовать те или другие доказательства, в подтверждение действительного фактического местожительства лица. Что же собственно касается определения местожительства необходимого, т. е. такого местожительства, которое всегда считается таковым для известных лиц в силу самого закона, то 204 ст. упоминает только об одном случае местожительства необходимого — это именно о месте службы гражданской или военной, которое всегда считается необходимым для лиц, занимающих известные должности и определяется 2-й статьей устава о паспортах местом служения этих лиц, т. е., или тем местом, где находится то учреждение, в котором то или другое лицо состоит на службе, или местом, назначенным для постоянного пребывания лиц по службе. Следует, кажется, полагать, что этим местом должно определяться не только местожительство лиц, занимающих штатные должности по службе государственной, но также и лиц, состоящих на службе по вольному найму в учреждениях правительственных, а равно и вообще лиц, занимающих
111
Ст. 204.
