другого общества. Конечно, в этих случаях могут быть допущены и посессорные иски, подлежащие разбору мировых учреждений. Но, как общим положением о крестьянах, так равно и положением об устройстве государственных крестьян, дозволен обществам крестьян переход от общинного пользования землей их надела к пользованию подворному, наследственному. Переход этот может совершиться по приговору сельского схода, и затем, как только земли, составляющие надел крестьянского общества, будут разделены между отдельными семействами крестьян, входящих в состав общества, и если только при этом выкуп будет за надел уплачен, то земли разделенные перестают находиться в составе надела, делаются отдельной личной собственностью отдельных крестьянских семейств, а потому, и все споры о таких землях будут уже подсудны не волостному суду, а общим и мировым судебным установлениям на общем основании. Все, что сказано мной о подсудности волостному суду споров о землях крестьян, также применимо и относительно подсудности дел и о других недвижимых имуществах крестьян, как-то: различных постройках и промышленных заведениях, а именно: споры об этих имуществах тогда только могут подлежать ведению волостного суда, когда они находятся на землях, входящих в состав крестьянского надела, происходят между крестьянами и по цене иска не превышают ста рублей. Так как правила волостной подсудности должны быть толкуемы ограничительно, то и все дела, не упомянутые в законе, определяющем подсудность волостных судов, должны быть признаны изъятыми из ведомства сих судов: как, напр., дела о взыскании убытков с должностных лиц крестьянского управления; дела о взыскании вознаграждения за судебные издержки по искам, бывшим в производстве общих, или мировых судебных учреждений, как это указали сенат (реш. 1876 года, № 144) и Алексеев (Руков. для миров. суд., изд. 2, т. I, стр. 108); дела о правах состояния, о законности рождения, о личных правах супругов и детей, регулирующих их отношения в союзе семейном, как, напр., требования супругов о совместном жительстве, или требования их друг к другу о возвращении детей и проч. Некоторые из наших процессуалистов идут, впрочем, настолько далеко в стремлении их к расширению компетенции волостного суда, что эти последние требования считают возможным также относить к подсудности этого суда, как, напр., Вербловский (Журн. гражд. и угол. пр. 1881 г., кн. 5, стр. 52), несмотря на то, что такое расширение компетенции волостного суда представляется явно противоречащим правилам закона, определяющим сферу его юрисдикции. Затем, как Вербловский, так и Оршанский в его статье: „Народный суд и народное право“ (Журн. граж. и угол. пр. 1875 г., кн. 3, стр. 70) высказываются еще за возможность отнесения к подсудности волостного суда безусловно всех исков о разделе наследства между крестьянами, без ограничения их какой-либо суммой или стоимостью подлежащего разделу имущества, и, притом, безразлично, как исков о разделе имущества движимого, так и недвижимого, если только оно входит в состав крестьянского надела и его принадлежностей, единственно на том только основании, что при разрешении этих дел закон дозволяет руководствоваться и местными обычаями, органом применения которых может будто бы являться только волостной суд. Стремление к расширению сферы компетенции волостного суда не осталось без влияния и на судебную практику; так, по крайней мере, Екатеринбургский окружной суд в одном его решении также высказался за подсудность волостному суду вообще всех исков о разделе имущества между крестьянами, без ограничения подсудности их, как ценой, так и родом подлежащего разделу имущества (Юрид. Вест. 1885 г.,
92
Ст. 202.
