Алексѣй Александровичъ поклонился Бетси въ залѣ и пошелъ къ женѣ. Она лежала, но, услыхавъ его шаги, поспѣшно сѣла въ прежнее положеніе и испуганно глядѣла на него. Онъ видѣлъ, что она плакала.
— Я очень благодаренъ за твое довѣріе ко мнѣ, — кротко повторилъ онъ по-русски сказанную при Бетси по-французски фразу и сѣлъ подлѣ нея. Когда онъ говорилъ по-русски и говорилъ ей „ты“, это „ты“ неудержимо раздражало Анну. — И очень благодаренъ за твое рѣшеніе. Я тоже полагаю, что такъ какъ онъ ѣдетъ, то и нѣтъ никакой надобности графу Вронскому пріѣзжать сюда. Впрочемъ…
— Да ужъ я сказала, такъ что же повторять? — вдругъ перебила его Анна съ раздраженіемъ, которое она не успѣла удержать. „Никакой надобности, — подумала она, — пріѣзжать человѣку проститься съ тою женщиной, которую онъ любитъ, для которой хотѣлъ погибнуть и погубилъ себя и которая не можетъ жить безъ него. Нѣтъ никакой надобности!“ Она сжала губы и опустила блестящіе глаза на его руки съ напухшими жилами, которыя медленно потирали одна другую. — Не будемъ никогда говорить про это, — прибавила она спокойнѣе.
— Я предоставилъ тебѣ рѣшитъ этотъ вопросъ, и я очень радъ видѣть… — началъ было Алексѣй Александровичъ.
— Что мое желаніе сходится съ вашимъ, — быстро закончила она, раздраженная тѣмъ, что онъ такъ медленно говоритъ, между тѣмъ какъ она знаетъ впередъ все, что онъ скажетъ.
— Да, — подтвердилъ онъ, — и княгиня Тверская совершенно неумѣстно вмѣшивается въ самыя трудныя семейныя дѣла. Въ особенности она…
— Я ничему не вѣрю, что о ней говорятъ, — быстро сказала Анна, — я знаю, что она меня искренно любитъ.
Алексѣй Александровичъ вздохнулъ и помолчалъ. Она тревожно играла кистями халата, взглядывая на него съ тѣмъ мучительнымъ
