былъ такой же, какъ и тонъ Сафо; такъ же, какъ и за Сафо, за ней ходили, какъ пришитые, и пожирали ее глазами два поклонника, одинъ молодой, другой старикъ; но въ ней было что-то такое, что было выше того, что ее окружало, — въ ней былъ блескъ настоящей воды брильянта среди стеколъ. Этотъ блескъ свѣтился изъ ея прелестныхъ, дѣйствительно неизъяснимыхъ глазъ. Усталый и вмѣстѣ страстный взглядъ этихъ окруженныхъ темнымъ кругомъ глазъ поражалъ своею совершенною искренностью. Взглянувъ въ эти глаза, каждому казалось, что онъ узналъ ее всю и, узнавъ, не могъ не полюбить. При видѣ Анны все ея лицо вдругъ освѣтилось радостною улыбкой.
— Ахъ, какъ я рада васъ видѣть! — сказала она, подходя къ ней. — Я вчера на скачкахъ только что хотѣла дойти до васъ, а вы уѣхали. Мнѣ такъ хотѣлось видѣть васъ именно вчера. Не правда ли, это было ужасно? — сказала она, глядя на Анну своимъ взглядомъ, открывавшимъ, казалось, всю душу.
— Да, я никакъ не ожидала, что это такъ волнуетъ, — сказала Анна краснѣя.
Общество поднялось въ это время, чтобы идти въ садъ.
— Я не пойду, — сказала Лиза, улыбаясь и подсаживаясь къ Аннѣ. — Вы тоже не пойдете? Что за охота играть въ крокетъ!
— Нѣтъ, я люблю, — сказала Анна.
— Вотъ, вотъ какъ вы дѣлаете, что вамъ не скучно? На васъ взглянешь — весело. Вы живете, а я скучаю.
— Какъ скучаете? Да вы самое веселое общество Петербурга, — сказала Анна.
— Можетъ быть, тѣмъ, которые не нашего общества, еще скучнѣе; но намъ, мнѣ навѣрно, не весело, а ужасно, ужасно скучно.
Сафо, закуривъ папироску, ушла въ садъ съ двумя молодыми людьми. Бетси и Стремовъ остались за чаемъ.
— Какъ скучно! — сказала Бетси. — Сафо говоритъ, что они вчера очень веселились у васъ.
— Ахъ, такая тоска была! — сказала Лиза Меркалова. — Мы
